Хочу быть твоей

Пробравшись к себе в спальню, Талия легла в кровать, дрожа всем телом, хотя ночь была теплой. Она все разрушила, не открывшись ему. Почему она не сказала ему об этой проклятой книге раньше? Ответ был очевиден. Потому что она боялась. Боялась гнева Ангелоса, боялась потерять то, что они испытали вместе. И поэтому она ждала, а теперь потеряла гораздо больше.

Но, возможно, у нее с ним ничего бы и не было. Она видела, с какой болью он вспоминал свою жену, как он о ней горевал. Он любил ее. Возможно, до сих пор. И у нее с Ангелосом нет никакого шанса на будущее.

В конце концов она погрузилась в тревожный сон, чтобы проснуться на рассвете, когда сквозь занавески стал проникать серый туман. Прислушавшись к пению птиц и тихому шелесту волн, она поняла, что ей осталось только одно – уехать отсюда. Лучше ей самой уйти, чем быть уволенной. Ангелос наверняка собирался это сделать. И она не вынесет еще одну неделю рядом с ним, когда будет знать, что он ненавидит ее. Надежды у нее никакой не осталось.

Скоро должна была приехать новая няня Софии, и Талия знала, что девочка будет в надежных руках. Возможно, Ангелосу придется пробыть несколько дней с дочерью или оставить ее на попечение Марии. Она никого не подведет, если уедет сейчас, хотя думать об этом ей было больно. Она действительно была здесь никому не нужна.

Приняв душ и одевшись, Талия уложила свои немудреные пожитки. На сердце у нее было тяжело. Красивый шелк, купленный Ангелосом на Наксосе, она оставила на столе, даже не развернув его. Может быть, Ангелос сошьет платье для Софии.

Талия спустилась вниз и направилась к кабинету Ангелоса. Услышав резкое «войдите» в ответ на ее стук, она вздрогнула, сжавшись всем телом, но, взяв себя в руки, подняла голову и вошла.

– Да? – Взгляд его был холодным, губы сжаты в твердую линию. Невозможно было представить себе, что всего лишь этой ночью он сжимал ее в своих объятиях, а она приняла его в себя. Такого счастья она никогда не испытывала.

Отогнав от себя эти образы, Талия с трудом произнесла:

– Мне лучше уехать. Скоро приедет ваша новая няня, а Мария, несомненно, позаботится о Софии эти несколько дней. Может быть, ты сам проведешь с ней это время. Но я должна уехать отсюда.

Ангелос ничего не сказал в ответ, и Талия заставила себя прямо смотреть на мужчину, который так болезненно напомнил ей того, кого она впервые встретила в Афинах. Взгляд его был холодным и оценивающим.

– Хорошо, – наконец равнодушно выговорил он. – Я распоряжусь насчет вертолета.

– Спасибо, – прошептала она.

– Ты перенесешь перелет на вертолете? – спросил Ангелос.

– Да, думаю, да. – Слезы выступили у нее на глазах при мысли о том, что Ангелос даже сейчас переживает за нее. Ей захотелось остаться и попытаться… – Ангелос, – начала она, и он на секунду оторвался от экрана компьютера.

– Нам больше не о чем разговаривать, – оборвал он ее. – Ты можешь попрощаться с Софией.

Сглотнув слезы, Талия повернулась и вышла из комнаты.

Прощание с Софией было ужасным – даже хуже, чем она могла себе представить.

– Пожалуйста, останься! – воскликнула София со слезами на глазах. – Останься, Parakalo. – Не зная больше английских слов, девочка просто умоляюще смотрела на Талию – как и тогда, в Афинах. Но на этот раз Талия должна была отказаться.

– Я напишу тебе, – сказала она, жестом имитируя действие. – По электронной почте и просто обычное письмо. – Хотя Талия не знала, позволит ли ей это Ангелос. – Береги себя, София. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – ответила София на английском и разрыдалась.

Через два часа Талия вышла из дома с сумкой в руках и направилась к ожидавшему ее вертолету. Теперь она ничего не чувствовала, лишь пустоту в своей душе, поэтому сердце ее лишь едва заметно дрогнуло, когда она забралась на борт.

Наверное, разбитая любовь вытеснила ее клаустрофобию, подумала Талия, пристегиваясь к креслу. Вертолет поднялся в воздух, и никто не вышел на порог и не выглянул в окно, чтобы махнуть ей на прощание рукой. Талия смотрела, как Каллос становится все меньше и меньше, и наконец он исчез за бескрайним горизонтом.

Через двадцать четыре часа она уже была в поместье своего деда. Влажный и теплый воздух августовского дня был тяжел после жаркого и сухого Каллоса, овеваемого морским ветерком.

В доме было тихо, когда она вошла, и шаги ее гулким эхом разнеслись по холлу. Глубоко вздохнув, Талия почувствовала упадок сил – как физических, так и эмоциональных.

– Мисс Талия! – Навстречу ей вышла экономка деда, Альма. – Вы вернулись. И ведь не написали ни слова.

– Простите, у меня не было времени.

– Ничего страшного, – заверила ее Альма. – Ваш дед так обрадуется вашему приезду!

– Как он? – спросила Талия. Она постоянно переписывалась с ним, но он никогда не говорил ей о своем здоровье, тем более когда она была далеко от него.

– Он слабеет, – сказала Альма с печальной улыбкой, – но настроение у него бодрое. Сейчас он у себя наверху. Он только что проснулся, и вы можете пойти к нему. Данте и Уиллоу тоже здесь.