Хочу быть твоей

– Я подумал, что ты стукнулась головой или что‑то еще, когда ты нырнула, – проскрежетал Ангелос. – И я не видел тебя…

– Простите, – сказала она. – Я хорошо плаваю. Я выросла возле воды. Вам не надо беспокоиться обо мне.

Он отпустил ее так резко, что она чуть снова не ушла под воду. Талия выдохнула, когда Ангелос отодвинулся от нее, лицо его было суровым.

– В следующий раз выплывай на поверхность быстрее.

Они пробыли на пляже почти весь день, купаясь и загорая, но Ангелос больше не заговаривал с ней. Хотя во время купания он резко перешел «на ты».

Через несколько часов, когда тела их покрылись морской солью и нос у Талии обгорел, она предложила собираться в обратный путь. София приуныла, но Талия видела, что им пора уже было возвращаться домой.

Ангелос молча помог ей собраться и взял у нее корзинку, когда они пошли обратно к вилле. Талию охватило приятное чувство усталости после дня, проведенного на воздухе, но, ощутив на себе хмурый взгляд Ангелоса, она поняла, что выглядит не лучшим образом.

Ее спутанные просоленные волосы свисали мокрыми прядями, а нос, наверное, покраснел и облупился. Она надела шорты и футболку на мокрый купальник, и на одежде выступили пятна. В таком виде ее вряд ли можно было назвать сексуальной и соблазнительной, но она совсем не хотела, чтобы Ангелос считал ее таковой. И вряд ли когда‑нибудь посчитает, даже если она наденет кружевное черное бюстье и ярко‑красные туфли на шпильках.

Глава 8

Когда они пришли домой, темные облака появились на горизонте и поднялся сильный ветер.

– Сегодня будет шторм, – отметил Ангелос. – Не забудь закрыть ставни в своей спальне, когда ляжешь спать.

– Шторм? – с тревогой спросила Талия.

Ангелос, должно быть, заметил это, потому что внимательно взглянул на нее, подняв брови.

– На вилле мы будем в безопасности. Она построена так, чтобы противостоять штормам.

– Да, конечно, – пробормотала Талия. Она ненавидела шторма. Ненавидела, ненавидела их. До такой степени, что ей приходилось принимать снотворное в ожидании разгула стихии. Ей лучше было уснуть мертвым сном, чем дрожать от страха перед бушующей бурей.

Но ведь она не может сейчас сбежать отсюда, когда София так нуждается в ней. Может быть, шторм не будет слишком сильным. Небольшой дождь и ветер она переживет. Она не могла переносить гром, который сотрясал все ее тело, и молнию, на миг освещавшую все вокруг.

От одной мысли об этом у нее кружилась голова, а в ушах начинало звенеть. Сделав глубокий вдох, Талия попыталась остановить приступ паники. Ведь ей так спокойно жилось все эти одиннадцать дней, она сумела справиться со своими страхами. Жизнь на Каллосе была в какой‑то степени похожа на жизнь в поместье. Изолированная. Безопасная.

Но шторм…

– Талия? – спросил Ангелос, и голос его был настойчивым. – С тобой все в порядке?

– Что? – заморгала она, слегка покачнувшись на месте. Они стояли на террасе перед кухней. София, наверное, уже вошла внутрь. – В порядке, – проговорила она, хотя знала, что это не так. Сделав еще один глубокий вдох, она сказала: – Я в совершенном порядке. Где София?

– Она пошла в дом переодеться. – Ангелос все еще хмурился. Он смотрел на нее внимательно – словно доктор, изучающий сложный перелом. – Ты боишься штормов?

– Нет, не особенно. – Улыбка ее была вымученной. Порыв сильного ветра бросил мокрые волосы на ее лицо, и вдали послышались раскаты грома. Сердце ее ушло в пятки. – Со мной все будет хорошо, – сказала Талия как можно тверже. Она не хотела, чтобы Ангелос увидел ее тревогу, хотя и знала, что он, должно быть, уже подметил ее. Она терпеть не могла, когда кто‑то узнавал о ее слабостях. Достаточно было того, что о них знали ее дед и братья с сестрами, которые жалели ее. Талия не хотела, чтобы кто‑то увидел ее страх, тем более Ангелос, который был таким сильным и могущественным. Наверное, он вообще ничего не боялся.

– Если ты уверена в этом… – сказал он с сомнением, и Талия с усилием кивнула.

– Уверена.

Придя в свою спальню, Талия отправилась в ванную и встала под душ, чтобы не слышать раскатов грома, грохотавшего вдали, словно рассерженный гигант. Прислонившись головой к кафельной стенке, она стояла под струями воды, стараясь сдержать биение своего сердца.

«Это просто шторм. Он не причинит тебе. Вреда. Никто тебе не причинит вреда. Ты в безопасности. В безопасности».

Эти слова она говорила себе уже множество раз за последние семь лет, но никогда реально не верила им. Она не верила, что сможет быть в безопасности, если только не будет спрятана за высокими стенами и запертыми воротами, словно Рапунцель в высокой башне.

«Ты на острове. Никто не обидит тебя здесь. Никто не доберется до тебя».

На самом деле на Каллосе было безопаснее, чем где бы то ни было. Ей надо было поверить в это, потому что, если она не поверит, она начнет думать о том, каким маленьким был этот остров, таким оторванным от большой земли. И тогда ее одолеет клаустрофобия, и ей действительно будет грозить опасность.