Хочу быть твоей

Ангелос стиснул зубы, осознав, что испытывает влечение к этой временной няне. Смешно, ведь до этого у него работало несколько красоток, пытавшихся соблазнить его, и он всегда отказывал им.

Но когда в его жизнь ворвалась Талия ди Сионе, его чувства пробудились. Желание пронзило его, когда вчера вечером она прикоснулась к его плечу.

– Значит, вы не строили в детстве замки из песка? Почему?

– У меня не было возможности. Я вырос в Пирее.

– Но разве пляжа не было рядом?

Ангелос покачал головой, жалея о том, что так много сказал. Он никогда никому не рассказывал о своем детстве, даже Хэнти. Она не хотела об этом знать, предпочитая верить в то, что они создадут нечто новое и лучшее.

– Рядом были доки, – кратко бросил он. – Я был… сиротой. Отец мой неизвестен, а мать отдала меня в приют, когда я был младенцем. Я вырос в детском доме, но, когда мне исполнилось четырнадцать лет, я пошел работать в порт.

– Я вам очень, очень сочувствую.

Ее искреннее сострадание изумило его.

– Ведь я выжил.

– Но как вам удалось после работы на доках создать свою собственную консалтинговую компанию?

– Мне повезло, – буркнул он. – Я пошел учиться в вечернюю школу, и за хорошую учебу мне присудили стипендию для учебы в университете. Я создал свою собственную фирму пятнадцать лет назад, арендовав комнату в обшарпанном здании на задворках Афин.

– Похоже упорно трудились, чтобы достичь того, к чему стремились. Меня восхищает ваша целеустремленность, – сказала Талия, положив ладонь ему на руку.

Он напрягся под этим прикосновением, каждый нерв его зазвенел. И вдруг в нем возникло безумное желание прижать ее к себе и впиться губами в ее нежные губы, от которых он не мог оторвать взгляда. Никто никогда не говорил ему, что он гордится им, даже Хэнти.

Пальцы Талии еще крепче сжали его руку, и Ангелос почувствовал, как сильно бьется его сердце. Было бы так легко повернуться к ней, обхватить ее лицо ладонями и прикоснуться к ее розовым губам.

Но Талия стала раскладывать еду на пластиковые тарелки, и через несколько секунд Ангелос присоединился к разговору.

Неохотно ковыряясь в тарелке с превосходным сыром, хлебом и оливками, он чувствовал волнение, которое долго подавлял в себе, и это волнение не было связано с физическим влечением, которое он испытывал к новой няне. Это было нечто более глубокое, эмоциональное.

За своей спиной он слышал, как Талия убирает посуду, разговаривая с Софией. Затем услышал, как они идут по песку, и увидел, что София разделась, оставшись в закрытом купальнике, а Талия…

Все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел Талию в темно‑зеленом бикини. Бикини было очень простым: шорты и топ на бретельках. Но сердце его забилось, во рту пересохло, когда он взглянул на нежный изгиб ее грудей, выступавших под тонкой тканью, соблазнительную ямочку на животе и округлые бедра. Ему нестерпимо захотелось прикоснуться к ее золотистой коже, обхватить ее бедра своими руками…

Ужаснувшись тому, как быстро в нем вспыхнула такая фантазия, как мгновенно разгорелась в нем кровь, Ангелос скинул рубашку и окунулся в море, чтобы прийти в себя.

– Как вода, папа? – спросила София, и Ангелос встал по пояс в воде.

– Холодно, но хорошо. Может быть, и ты окунешься?

Он велел себе больше не смотреть на Талию, но тело явно не желало повиноваться ему, потому что он снова взглянул на нее – и резко выдохнул, увидев желание в ее глазах.

Значит, он был прав. Она хотела его. Так же, как он ее.

Эта мысль привела его в шок – и не потому, что Талия физически хотела его, но потому, что он хотел того же самого. И на секунду, не более, Ангелос захотел воспользоваться этим взаимным притяжением.

Никаких сложностей не возникнет. Талия приехала сюда всего лишь на шесть недель, и они могут завести роман, который их встряхнет.

А что же София? Ангелос видел, что она становилась более радостной и уверенной в себе, когда рядом с ней была Талия.

Отвернувшись от Талии, нырнувшей в воду, он намеренно перестал на нее смотреть. Все свое внимание он обратил на дочку.

Ангелос Мена в одних шортах был невероятно красив. Талия понимала, что она, наверное, выглядит глупо, когда смотрит неотрывно на его широкую бронзовую грудь, его мускулистые плечи и сильные руки, протянутые к Софии. Пресс его был идеально накачанный, с четко очерченными кубиками‑мышцами.

Талия быстро нырнула в воду, спрятавшись от Ангелоса и Софии. Ей надо запретить себе подобные мысли.

Талия вспомнила портрет, висевший в столовой. На нем была изображена элегантная женщина, его покойная жена, с черными глазами и понимающей улыбкой. Это была искушенная женщина, в отличие от Талии, которая не знала ничего.

Внезапно она вздрогнула, когда сильные руки обхватили ее плечи, подобно железным тискам, и Талия, чуть не захлебнувшись, вынырнула на поверхность.

– Почему ты так долго плаваешь под водой? – грозно спросил Ангелос.

– Я не знаю… Я просто плаваю. – Ощутив его тело, она потеряла способность мыслить. Бедра его прижимались к ней, руки все еще сжимали ее плечи, а груди ее упирались в его грудь, отчего соски ее болезненно набухли.