Хейсар

…Минут через сорок я, одетая и причесанная, как настоящая хейсарка, спустилась по женской лестнице и остановилась перед дверью, ведущей во двор. Убедить себя в том, что мое опоздание – действительно лишь способ проверить характеры женихов на прочность, мне не удалось, поэтому я чувствовала себя виноватой.

Набрала в грудь воздуха, заставила себя успокоиться, толкнула наружу дверь и со страхом уставилась в глаза ожидающим меня женихам.

К моему искреннему удивлению, раздражения, а тем более злости не испытывал ни один – судя по выражениям их лиц, они были готовы ждать меня хоть целую вечность.

Мысленно поставив каждому из них по черте[133], я поздоровалась, неторопливо прошла к массивному стулу с высокой спинкой, стоящему в тени небольшого навеса, опустилась на сиденье и вопросительно уставилась на первого попавшегося «добытчика».

Сокол тут же встрепенулся, расправил и без того гордо развернутые плечи и прижал правый кулак к своей груди:

– О, латт’иара! Воистину, Барс благоволит ко мне, ибо я, Итлар из рода Максудов, всю ночь чувствовал на себе его взгляд…

Я мысленно усмехнулась – судя по началу речи, он собирался давить на то, что ему ворожит Бастарз. И не ошиблась: в его рассказе об охоте, изобиловавшем красочными описаниями природы, перечислением повадок «самой осторожной дичи на всем Горготе» и, естественно, завуалированными намеками на ловкость Итлара, не было ни слова о тягостях охотника! Вообще, как оказалось, не успев выйти из Шаргайла, он «почувствовал какой-то зов», быстро и без особых приключений добрался до какого-то там перевала, перебрался через седловину, обнаружил стадо косуль, с легкостью подкрался на расстояние выстрела из арбалета, пустил болт и «понял, что его (болт) направляет воля Бога-Воина». Промахнуться было нереально – влекомый Божьей волей, болт, естественно, попал «в самую крупную самку во всем стаде».

Звучало красиво, но верилось с трудом – да, косуля, которую он попирал ногой, весила эдак ведер пять с половиной[134], но, судя по состоянию одежды и обуви Сокола, а также по многочисленным царапинам, покрывавшим его лицо и руки, поползать ему пришлось более чем достаточно. Поэтому, дав ему закончить рассказ, я изволила нахмуриться:

– То есть половину ночи и утро тебя вел сам Снежный Барс?

– Да, ашиара… – довольно ухмыльнулся воин.

– И оружие направлял он?

– Да…

– Жаль…

Мой незадачливый жених растерялся:

– Почему?

– То, что Бастарз способен подстрелить любое животное на Горготе, я знаю и так. А как насчет тебя?

Двор грохнул. Так, что с Орлиного Гнезда выглянул часовой и поинтересовался, над чем они ржут.

Сокол побагровел, открыл рот, чтобы оправдаться, но не успел – за моей спиной раздался голос Ваги Крыла Бури:

– Хватит, Итлар! Мы тебя услышали! Теперь – черед Намора…

…Медвежья Лапа «никакого зова не слышал»: то ли Снежному Барсу было не до него, то ли младший сын увея сделал какие-то выводы. Поэтому его рассказ оказался похожим на те охотничьи байки, которые так любили рассказывать друзья моего отца: в поисках косуль он обошел чуть ли не весь Шаргайльский хребет, то поднимаясь к самой кромке вечных снегов, то спускаясь в пропасти, у которых не видно дна; на расстояние выстрела полз чуть ли не три часа, а добравшись до нужного места, обнаружил, что стадо отошло в сторону. Слава Двуликому, вторая попытка увенчалась успехом – он подкрался к ним почти вплотную и выстрелил. Сам. В самку, которая показалась самой крупной ему, а не Богу-Воину. И не промахнулся…

По большому счету, придираться было не к чему – то, что косуля весьма осторожна и добыть ее не так уж и легко, я знала. Однако высмеянный мною Сокол добыл такую же. Если не больше. Но после моей отповеди выглядел таким несчастным, что мне захотелось восстановить справедливость:

– Я не приму и твою добычу, воин…

– Почему, ашиара? – растерянно спросил Медвежья Лапа.

– Оглянись вокруг и скажи, есть ли на этом дворе хоть один воин, не способный выследить и подстрелить косулю?

Сын увея огляделся по сторонам, подумал и отрицательно помотал головой:

– Нет! Воины рода Аттарк – прекрасные охотники…

– Так вот, давая вам это задание, я собиралась оценивать не добычу, а ваш рассказ об охоте…

– И что тебе в нем не понравилось?

Я пожала плечами:

– Он был красивым. И даже слишком. Поэтому останется в моей памяти как Слово…

– А мог бы остаться Делом… – поняв, какое изречение Игенора Мудрого[135] я пытаюсь озвучить, в унисон мне закончила леди Этерия.

Я повернула голову на голос и с трудом сохранила лицо – на физиономии только что выбравшейся во двор баронессы искрились бисеринки пота. Значит, пока я валялась в постели, она тренировалась. С Кромом! Смотрела ему в глаза, чувствовала его прикосновения, слышала его голос!!!

…Пока я сгорала от ревности и безумного желания сказать ей какую-нибудь гадость, во дворе было тихо. А когда я справилась с собой и повернулась к женихам, Итлар, задумчиво дергавший себя за ус, вдруг сделал шаг вперед, опустился на одно колено и склонил передо мной голову:

– Спасибо за урок, ашиара!