Хейсар

…До конца тренировки леди Этерия не вымолвила ни слова – выполняла движения в половину силы, била лишь бы попасть, а во время растяжки несколько раз уходила в себя. Я ей не мешал – работа в таком режиме позволяла мне вовремя реагировать на ее атаки. И сдерживать рвущуюся наружу злость.

Увы, к моменту, когда с лестницы послышался топот ног тэнгэ баронессы Кейвази, ее – злости – было еще слишком много. Поэтому я отошел от тянущейся леди Этерии и взялся за колотушки.

Увидев, с какой концентрацией я выполнил первое же повторение «Молота, падающего на наковальню», леди Этерия вдруг вскочила на ноги и торопливо подошла к Урессу.

Тихий вопрос, такой же тихий ответ – и она ощутимо изменилась в лице, порывисто шагнула ко мне и, увидев, что из люка показалась голова одного из ее телохранителей, помрачнела. А потом, замерев на месте, нехотя опустилась на одно колено:

– Да пребудет с тобой Благословение Снежного Барса, Мастер! Спасибо за тренировку…

– Пожалуйста! – учтиво ответил я и попробовал сосредоточиться на выполняемом упражнении.

Как бы не так – выбравшись на крышу, десятник повернулся ко мне лицом, прижал к груди кулак и торжественно провозгласил:

– Кром по прозвищу Меченый! Тарваз Каменная Длань, аннар рода Аттарк, ждет тебя в зале Совета!

Уресс, все еще тянувший руку «к наковальне», недоверчиво посмотрел на родственника, потом вспыхнул от радости и, сорвавшись с места, бросился к люку.

Причины его радости я не понял, поэтому, проводив его взглядом, вопросительно уставился на хейсара.

– Побежал за водой. Для тебя: входить в зал Совета должно чистым и душой, и телом… – глубокомысленно объяснил воин.

– Радуется чему? – раздраженно спросил я.

– Ну так он же твой тэнгэ! – хихикнул часовой. – Значит, зайдет следом. И покажется на глаза деду…

…Спустившись во двор и наскоро ополоснувшись, я кое-как высушил волосы рушником, натянул на себя араллух и кивнул нетерпеливо подпрыгивающему на месте мальчишке:

– Веди…

Он засиял еще сильнее, сорвался с места и огромными прыжками понесся к башне.

Шагнув следом и ощутив пустоту в руках, я оглянулся в поисках забытого посоха, затем вспомнил, что отдал его Латирдану, и раздраженно сплюнул – привычки, въевшиеся в душу, никуда не делись. И напоминали о себе в самый неподходящий момент.

Пока я топтался на месте, мой айти’ар добежал до двери, рванул на себя створку и недовольно сдвинул брови к переносице: илгиз – то есть я – не торопился. И тем самым отдалял момент встречи с дедом.

Почувствовав, что мальчишка вот-вот лопнет от возмущения, я чуть-чуть ускорил шаг и, пройдя мимо него, принялся подниматься по лестнице.

– Пятый этаж. За дверью – направо… – громким шепотом подсказал он. – Потом прямо до самого конца…

Я послушался. Поднялся на нужный этаж, вошел в коридор и быстрым шагом двинулся к двустворчатым дверям, по обе стороны от которых стояли вооруженные до зубов хейсары.

Дошел. Остановился в шаге от них и потянулся к чекану.

На лице правого расцвела насмешливая улыбка:

– Ты не в Вейнаре, илгиз! Наши вожди не боятся никого и ничего…

«Ну и зря… – мысленно буркнул я. – Хороших вождей намного меньше, чем желающих сесть на их место…»

Потом равнодушно пожал плечами и вошел в предупредительно распахнутые двери…

…Несмотря на громкое название, зал Совета оказался сравнительно небольшим помещением, в котором могло поместиться от силы человек двенадцать. От остальных комнат сарти, виденных мною за эти дни, оно отличалось только полным отсутствием оружия на увешанных шкурами стенах и наличием здоровенного стола, окруженного десятком стульев из тирренского дуба.

Помоста с креслом, похожим на трон, или каких-нибудь иных атрибутов власти в зале не было. Вообще – старший отец рода Аттарк, одетый в самый обычный араллух, сидел в первом попавшемся под руку кресле. Причем не во главе стола, а сбоку. И мрачно вертел в руках крошечный обрывок пергамента.

– Силы твоей деснице и зоркости твоему взору, аннар! – замерев на пороге, поздоровался я.

– Мудрости и долгой жизни! – звонко добавил Уресс, шустренько просочившись между моей спиной и косяком и встав по левую руку от меня.

Тарваз откинулся на спинку стула, поздоровался с нами обоими и вопросительно уставился мне в глаза:

– Как тебе мой внук, илгиз?

– Добросовестен. Внимателен. Упрям. Может вырасти хорошим воином… – ничуть не кривя душой, ответил я.

– Может? – притворно удивился старик.

– Высоко задранный нос открывает горло для удара…

Айти’ар, как раз пытавшийся вскинуть нос к потолку, обиженно надулся:

– Я…

– Ты услышал все, что надо… – перебил его Каменная Длань. – Теперь у тебя есть время подумать. Иди – постоишь за дверью и поразмышляешь о том, что сказал Мастер…

Уресс расстроенно сглотнул, склонил голову и исчез. А его дед, показав мне на стул напротив, удовлетворенно улыбнулся:

– Два твоих клейма[148] запали ему в душу. Поэтому твои слова станут для него весомее моих…

– Твой внук. Тебе виднее…

Глава рода усмехнулся в усы, потом посерьезнел, пододвинул ко мне тот самый обрывок пергамента, а потом запоздало поинтересовался:

– Читать умеешь?

– Да…

– Хм…