Хаски и его учитель белый кот. Том III

— Исходя из ваших слов, господа, Цитадель Тяньинь, оказывается, оплот добродетели и кристально чистое место, которое просто не способно совершить ошибку?

— Цитадель Тяньинь стоит уже многие века. Это место основано богами. Естественно, они не могут ошибаться.

— Мы все практикуем бессмертие, чтобы после смерти вознестись и стать небожителями. Если глава Цзян считает, что небожители тоже могут заблуждаться, то где же тогда его вера в совершенствование?

Людей, придерживающихся этой консервативной точки зрения, было слишком много, и все они воодушевленно наперебой оправдывали и защищали Цитадель Тяньинь и суд оставленных им богами Божественных Весов. В итоге побелевший от сдерживаемой ярости Цзян Си понял, что не сможет их переубедить, и отступил.

В конце концов, собрание закончилось ничем и дело так и не было доведено до конца.

Однако огонь в бумагу не завернуть, а правда рано или поздно выйдет наружу. После того как Пик Сышэн был распущен, беспорядки не только не утихли, а наоборот, начали разгораться с новой силой, и через три дня в Сычуани начался большой народный бунт.

Первым не выдержал город Учан. Толпы простых людей, надев траурные одеяния из холщевины, направились в Верхнее Царство к воротам Цитадели Тяньинь, чтобы излить свое недовольство и выразить протест.

— Когда это Пик Сышэн принимал плату невинными детьми?

— Где Цитадель Тяньинь наняла этих скотов?! Они в самом деле посмели назвать Пик Сышэн предателями и негодяями! Как после такого ваша совесть может быть спокойна?!

— Взращивать бессмертный дух и стремиться стать бессмертным — это совершенствоваться с закрытыми глазами! Город Учан находится у подножья горы, так почему, выдвигая свои обвинения, вы не осмелились прийти к нам и допросить нас в суде?! Раз вы наняли со стороны каких-то бессовестных предателей, этих неблагодарных прихвостней, что за добро платят злом, не иначе как искали себе подельников, чтобы найти повод и обоснование для своих омерзительных злодеяний! Сборище убийц!

— Требуем очистить имя главы Сюэ!

Люди, спасенные Пиком Сышэн из пожара в Линьи, плакали даже больше прочих. Исполненные гнева и искреннего негодования, они кричали:

— Подбросили улики, чтобы опорочить доброе имя хороших людей! С камнем за пазухой пришли в чужой дом! Вы нелюди, выродки, злобные твари! Нечисть!

Кто-то из стоявших на страже заклинателей не выдержал и, положа руку на меч, в гневе крикнул:

— Может хватит язык распускать?! Цитадель Тяньинь создана богами! Исторгая эту нецензурную брань, не боитесь после смерти попасть в Ад?!

Люди притихли, но тут господин сказитель, указав бумажным веером на табличку над воротами Цитадели Тяньинь, с кривой улыбкой спросил:

— Попасть в Ад? Тогда слушайте все, дамы и господа, а также бессмертные милостивые государи… — он прочистил горло, после чего плавно и размеренно продекламировал, — Цитадель Тяньинь хуже свинарника!

Люди вокруг захохотали и захлопали.

Какой-то молодой господин восхищенно выдохнул:

— Господин, за десять лет ваших выступлений это самое лучшее, что слышал от вас ваш покорный слуга.

— Верно! Цитадель Тяньинь хуже свинарника!

Эти выкрики поднимались волна за волной. Тот заклинатель был уже так зол, что его лицо сравнялось цветом со свиной печенью. Однако на своем посту он не имел права драться или даже ругаться с ними дальше, поэтому просто застыл на месте, словно глиняный истукан. В конце концов, постояв так немного, без кровинки в лице, он раздраженно взмахнул рукавами и ушел.

Из-за того, что в простых людях не было ни капли духовной силы, Цитадель Тяньинь обычно не воспринимала их всерьез, позволяя толпе вопить и галдеть сколько душе угодно. Однако никто и подумать не мог, что со всего света к воротам Цитадели будет стекаться все больше и больше недовольных людей. Так что уже на следующий день один из старших учеников-последователей вынужден был доложить о происходящем Му Яньли…

— Хозяйка Цитадели, уже вся площадь занята простыми людьми, которые во всеуслышание жалуются на несправедливость по отношению к Пику Сышэн. Как вы думаете, не пора ли выйти и что-то им сказать?

Со скучающим выражением лица Му Яньли ответила:

— Нет необходимости что-то им объяснять. Люди подобного сорта только и могут, что воздух сотрясать. Поорут немного, а как почувствуют, что могут нарваться на неприятности и навлечь на себя всеобщее осуждение, тут же сами уйдут.

— Но сейчас там уже… — ученик замялся, — за стеной у ворот собралось больше тысячи человек.

Это заявление немного потрясло Му Яньли:

— Больше тысячи?

Она грациозно поднялась с кушетки для курения[287.2] из красного палисандра и, ступая по толстому ковру из шкур, подошла к окну.