Хаски и его Учитель Белый Кот, Том I

— Этот гроб излучает сильную демоническую энергию!

— Все назад! — скомандовал Чу Ваньнин.

Он поднял руку и наотмашь хлестнул Тяньвэнь по намертво запаянному красному гробу. Золотые искры брызнули во все стороны, и после мгновения тишины крышка гроба с грохотом взорвалась. Когда густой дым рассеялся, стало видно, что именно находится внутри.

В гробу лежал полностью обнаженный мужчина. У него был прямой нос и красивые черты лица. Если бы не бледная, как бумага, кожа, можно было решить, что он просто мирно спит.

Мо Жань мельком взглянул на самое важное для мужчины место ниже пояса и тут же демонстративно прикрыл ладонью глаза:

— Ай-яй, вонючий извращенец, даже исподнее не надел!

— … — Ши Мэй.

— … — Чу Ваньнин.

Чэнь-Яо вскрикнула:

— Супруг! — и хотела уже броситься к гробу, но Чу Ваньнин поднял руку, преграждая ей путь, и, приподняв бровь, спросил: — Это ваш муж?

— Да! Это мой муж! — испуганно ответила сраженная горем Чэнь-Яо. — Как он мог попасть сюда? Я точно знаю, что он был похоронен на родовом кладбище и тогда на нем, без сомнения, был погребальный саван. Как могло так выйти, что он...

Не договорив, женщина зарыдала в голос и забилась в истерике:

— Как подобное могло произойти? Это так жестоко… так бесчеловечно! Мой супруг… ох... супруг!.. А!..

Ши Мэй выдохнул:

— Госпожа Чэнь, прошу вас, умерьте свою печаль.

В отличие от него Чу Ваньнин и Мо Жань просто не обратили никакого внимания на плачущую женщину. Чу Ваньнин никогда не умел утешать людей, а Мо Жань в принципе был лишен чувства сострадания, поэтому оба внимательно изучали лежащий в гробу труп.

Несмотря на то, что в прошлой жизни Мо Жань уже пережил эту ситуацию и для него не было неожиданностью то, что произойдет дальше, ему все еще нужно было достоверно сыграть свою роль от начала до конца, поэтому, погладив подбородок, он предположил:

— Учитель, с этим трупом что-то не так.

— Я знаю — ответил Чу Ваньнин.

— …

Мо Жань уже заготовил целую речь, составленную из анализа ситуации, который сделал Чу Ваньнин в прошлой жизни. В этой жизни он рассчитывал, блеснув широкими познаниями, поразить своего наставника, но, как будто в насмешку, этот невозможный человек небрежно заявил: «Я знаю».

Разве настоящий учитель не должен управлять процессом обучения, побуждая учеников высказывать свою точку зрения, чтобы поправлять, хвалить за успехи и поощрять?

Мо Жань не собирался с этим мириться и, сделав вид, что не услышал этой фразы, начал излагать «свою» точку зрения:

— На этом трупе нет следов гниения, а ведь с момента смерти прошло не меньше двух недель. Учитывая местный климат, тело должно было начать разлагаться и внутри гроба уже скопилась бы трупная жидкость. И это только во-первых…

Чу Ваньнин окинул его спокойным взглядом, в котором читалось: «Что ж, милостивый государь, если хочешь, можешь продолжать свое выступление».

— Во-вторых, — не обращая внимания на его холодную реакцию, Мо Жань продолжил излагать выкладки из размышлений Чу Ваньнина в прошлой жизни, — перед открытием внутри гроба содержалась очень концентрированная злая энергия, но после снятия крышки она полностью рассеялась. К тому же на самом трупе очень слабые остаточные следы злого духа, что само по себе довольно странно.

Чу Ваньнин: — …

— В-третьих, вы заметили, что с момента открытия гроба в воздухе появился сладковатый запах?

Аромат и правда был очень слабым, и если специально не обращать внимания, то его можно было и не заметить, но после того, как Мо Жань озвучил это, Ши Мэй и Чэнь-Яо тоже обратили внимание на то, что воздух напоен легкой сладостью.

— И правда, — сказал Ши Мэй.

Госпожа Чэнь-Яо просто изменилась в лице:

— Этот аромат…

— Молодая госпожа Яо, что случилось? — спросил Ши Мэй.

В голосе Чэнь-Яо появились панические нотки:

— Это аромат пудры «Сто бабочек[11.2]», что был создан моей свекровью!

На какое-то время все замолчали, но у каждого перед глазами вновь появилась надпись с таблички с именем покойного из родового храма: «За упокой отпрыску рода Чэнь от урожденной Сун».

— Возможно ли, что это сделала супруга Чэнь? — нерешительно спросил Ши Мэй.

— Не похоже, — ответил Мо Жань.

— Нет, — твердо сказал Чу Ваньнин.

Они произнесли это практически одновременно и сразу после этого посмотрели друг на друга.

— Говори ты, — без единой эмоции на лице равнодушно предложил Чу Ваньнин.

Мо Жань, которому не требовались дополнительные поощрения, тут же без стеснения продолжил: