Хамелеонша

И не дожидаясь ответа, поцеловал. Когда выпрямился, губы его тоже почернели. Из уголка рта показалась струйка крови. Артур нахмурился и стёр её рукавом, а Мод, не открывая глаз, улыбнулась. Она радуется, что отравила моего брата! Я должна решить эту загадку как можно скорее, чтобы спасти его…

– Всё, мне надоело! – раздражённо заявил Артур и провёл рукой по её обнажённому телу, сметая надписи. Символы посыпались на пол звонкой капелью. Мод шевельнулась, сладко потянулась, дрогнув веками, и распахнула глаза, уставившись на меня ослепительно сияющими бельмами. Их свет был таким обжигающим, что я проснулась.

На деле лучи лишь слегка подрумянили облака, готовя небо к новому дню. Наверное, я проспала не больше часа, хотя казалось, что гораздо дольше. Протерев лицо и шею мокрой тряпкой, я продолжила с того места, на котором прервалась.

Идя позже вместе с остальными после мессы, я увидела во внутреннем дворе повозку. В ней со всеми пожитками сидела Мод.

– Её отсылают к мужу, – зашептали фрейлины за спиной.

Следующие три дня я занималась только расшифровкой, используя для этого каждый свободный миг, ночное время и перерывы. Людо помогал по мере сил, но, кажется, не особо верил в успех, поэтому в конце концов был с раздражением изгнан.

Значки я заучила наизусть и, даже сидя в рабочей комнате, продолжала перебирать их в памяти, переставлять, комбинировать, примерять к ним разные варианты решения. Однажды спохватилась, заметив, что вышила красным по белому первые несколько символов, и поскорее отпорола нитки, пока никто не заметил. За всё это время почти не спала, только дремала и отключалась на ходу, даже королева отметила мои опухшие глаза, но отнесла это на счёт тоски по некому отсутствующему лицу. До меня не дошёл смысл намёка и причина последовавшего со всех сторон хихиканья, голову занимала лишь одна проблема.

Когда это наконец случилось, я не сразу поверила. Решила, что уставший разум пририсовал вожделенную логику бессмысленному набору знаков, и лишь пару мгновений спустя, судорожно перечитав фразу, вскрикнула. Снова перечитала и крепко прижала ладони к глазам. Под закрытыми веками побежали оранжевые круги, растеклись огненными ручейками и сложились в только что увиденную фразу.

«Отмеченный Праматерью

пришёл за благословением».

Итого: подставить алфавит, начиная с конца и сместив линейку на четыре буквы. Четыре! Знаковое число Скальгердов!

Я всхлипнула, смеясь и плача одновременно, вскочила, быстро запихнула исписанные листы в комод – позже нужно будет сжечь – и побежала искать Людо.

Только поскользнувшись на грязи, поняла, что на улице идёт проливной дождь. Небо сотрясалось грозовыми спазмами, ветер гонял по двору пустую корзину, флюгеры натужно скрипели и крутились, как бешеные, а лужи вскипали холодными пузырями. Пёс кузнеца с недоумением наблюдал за мной, блестя глазами, и шевельнул лапой, будто приглашая спрятаться от ливня в его конуре.

На конюшню я вбежала с замызганным подолом, промокшая до нитки и погоняемая тяжёлой копной волос, с которой ручьями текла вода. Не видя ничего вокруг, кинулась к Людо, с размаху запрыгнула на него, обхватив руками и ногами, и шепнула на ухо:

– Получилось! Я знаю формулу вызова, знаю обращение!

Он вздрогнул всем телом и крепко стиснул меня в ответ. Не разжимая объятий, повернулся к слегка смущённому Марку:

– Сестра любит дождь! Прямо-таки с ума сходит, когда он начинается!

Наверное, я в полной мере оправдала репутацию безумной, потому что вернула ноги на землю, оттолкнула его и побежала вон из конюшни, чувствуя, что могу не сдержаться и прокричать вслух то, что рвалось наружу.

Оказавшись на улице, раскинула руки, задрала голову к небу и, охваченная диким восторгом, закружилась на месте, ловя языком пресные капли. Обращение! Теперь мы знаем обращение, на которое откликается Покровитель Скальгердов, и сможем его выманить! Осталось только выяснить про священное подношение – вотивный дар, место проявления, ну и как его убить, конечно. Не так уж мало. Но опьянённая первым успехом и дождём, я ни на миг не усомнилась, что нам это удастся. Явись ко мне сейчас Ваалу с предложением отдать душу в обмен на это знание, я бы согласилась, не раздумывая. Ещё бы и прибавила души всех предков, потомков и нерождённых.

Звук рожка и скрип поднимаемой решётки донеслись словно бы издалека. За пеленой дождя показался силуэт лодки, почти вселив уверенность, что мой безрассудный призыв услышан. Но чем ближе она подплывала, тем более знакомой казалась фигура на носу. Только узнать её до конца никак не получалось… и вспомнить, что я здесь делаю, и почему мне так холодно… Даже когда человек взбежал по лестнице и оказался рядом со мной, какая-то мутная завеса мешала его рассмотреть.

– Праматерь, Лора! Вы же простудитесь!