Хайди

– Вот этому не поверит ни один человек, и я не верю, – решительно заявила Хайди. – Бабуня во Франкфурте уже давно знает, что это неправда, и она мне сказала, чтобы я в это не верила.

Петер очень удивился такому заявлению.

– Я сама научу тебя читать, и я очень хорошо знаю, как это сделать, – продолжала Хайди. – Ты должен научиться один раз и навсегда, и потом тебе надо будет каждый день читать бабушке песню или две.

– Ещё чего, – проворчал Петер.

Это ожесточённое сопротивление тому, что, казалось, было единственно правильным, привело Хайди в негодование. Меча глазами молнии, она встала перед мальчиком и с угрозой сказала:

– Тогда я скажу тебе, что будет, если ты ничему не научишься: твоя мать уже дважды говорила, что тебе надо бы поехать во Франкфурт, чтобы ты там всему научился, и я уже знаю, где там школа для мальчиков. Когда мы выезжали на прогулки, Клара мне показывала: это ужасно большой дом. Но туда ходят не только в детстве, а долго, до тех пор, пока не станут совсем взрослыми господами, это я сама видела. И ты не думай, что там всего один учитель, как у нас, да ещё такой добрый. Туда идут целыми колоннами, много мальчиков один за другим, и все в чёрном, как будто они идут в церковь, и на головах у них такие высокие чёрные шапки. – И Хайди показала размеры шапок от пола.

По спине Петера пробежали мурашки ужаса.

– И тебе придётся пойти туда среди всех этих господ, – с жаром продолжала Хайди, – и когда дойдёт черёд до тебя, а ты не умеешь читать и делаешь ошибки, когда разбираешь по слогам, вот тогда посмотришь, как господа будут над тобой насмехаться, это ещё хуже Тинетты, а ты бы только знал, какая она насмешница.

– Ладно, давай, – сказал Петер сердито.

Хайди моментально успокоилась.

– Вот так-то лучше, давай сразу и начнём, – обрадованно сказала она, деловито потянула Петера к столу и достала все необходимые принадлежности.

В той большой посылке от Клары была и книжечка, которая очень нравилась Хайди; про неё она и вспомнила первым делом ещё вчера ночью: это был букварь с короткими фразами и изречениями, он очень мог пригодиться Петеру для занятий.

Они оба сели к столу, склонившись над букварём, и урок начался.

Петер должен был разобрать по буквам первую фразу, а потом снова, а потом ещё раз, потому что Хайди требовала, чтобы всё было без ошибок.

Наконец она сказала:

– У тебя пока не получается, но сейчас я прочитаю тебе один раз как надо, по порядку. Когда знаешь, как должно быть правильно, тебе проще будет читать по слогам. – И Хайди прочитала: – «Если знаешь А, Б, В с трудом, то предстанешь пред школьным судом».

– Я не пойду, – упрямо заявил Петер.

– Куда? – не поняла Хайди.

– На суд, – ответил он.

– Ну так выучи эти три буквы, тогда тебя не поведут на суд, – убедительно произнесла Хайди.

Петер приступил к буквам ещё раз и упорно повторял их до тех пор, пока Хайди не сказала:

– Теперь ты знаешь эти три.

Но поскольку она заметила, какое действие возымел на Петера этот грозный стишок, то захотела проделать подготовительную работу для следующих занятий.

– Погоди, я тебе ещё другие поговорки почитаю, – продолжила она, – тогда ты увидишь, что там у нас впереди.

И она начала отчётливо читать:

– «Не будешь знать Г, Д, Е, Ё – забудешь, где твоё жильё». «Не вспомнишь Ж, З, И, Й, К – в тебе признают дурака». «Кто на Л, М, Н запнётся, тот на улице споткнётся». «Кто в тексте О, П, Р найдёт, тот сразу в оперу пойдёт». «С, Т, У на свете есть, без них на стул не сможешь сесть».

Тут Хайди прервалась, потому что Петер затих как мышка. Все эти угрожающие стишки подействовали на него так, что он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой и в ужасе таращился на Хайди.

Это тронуло её сострадательное сердце, и она принялась его утешать:

– Да ты не бойся, Петер, только приходи ко мне каждый день, и, если будешь учиться так же старательно, как сегодня, ты быстро узнаешь все буквы, и тогда ни одна из этих угроз не исполнится. Только заниматься надо каждый день, а не так, как ты ходишь в школу, – даже когда снег, тебе ведь это нипочём.

Петер пообещал так и делать, потому что устрашающее впечатление совершенно укротило его и сделало послушным. Таким он и отправился домой.

Петер в точности следовал предписаниям Хайди и каждый день ревностно заучивал очередные буквы, запоминая при этом и изречения.

Часто и дедушка сидел в комнате и слушал их упражнения, довольно попыхивая своей трубкой. Временами в уголках его губ подрагивала улыбка, как будто на него нападал приступ веселья и он всеми силами старался не выдать его.

После занятий от Петера, как правило, требовали, чтобы он остался поужинать с Дядей и Хайди, что щедро возмещало ему перенесённый страх перед очередной угрозой, заключённой в сегодняшнем афоризме.

Так проходили зимние дни. Петер появлялся регулярно и действительно делал успехи в освоении азбуки.

Но вот с изречениями ему приходилось сражаться ежедневно. Они уже дошли до Ш и Щ. Когда Хайди прочитала ему изречение:

– «Кто спутает Ш и Щ, получит затрещину и леща», – Петер прорычал:

– Я сдачи дам!