Хайди

– И ты молишься каждый день, чтобы всё стало хорошо и Он вернул тебе радость?

– О нет, я уже давно не молюсь.

– Что ты говоришь, Хайди? Что я слышу от тебя? Почему ты больше не молишься?

– Это не помогает, Господь Бог не услышал меня, и я Его хорошо понимаю, – в волнении говорила Хайди. – Во Франкфурте столько людей, и, если они вечером все молятся, не может же Господь Бог услышать сразу всех. Меня Он точно не услышал.

– Почему ты так уверена в этом, Хайди?

– Я всё это время просила только об одном, несколько недель подряд, а Господь Бог так и не сделал этого.

– Так дело не пойдёт, Хайди! Ты не должна так думать! Ты же видишь, Господь Бог для всех нас добрый отец, который всегда знает, что для нас хорошо, хотя сами мы этого не знаем. А вдруг мы захотим от Него чего-то такого, что для нас плохо? Он нам этого не даст, зато даст что-то гораздо лучшее, если мы будем продолжать усердно молить Его, а не отвернёмся и не убежим, потеряв к Нему всякое доверие. Видишь ли, то, о чём ты Его просила, в настоящий момент не так хорошо для тебя. Господь Бог тебя услышал, Он может слышать всех людей разом и всех разом видит, на то Он и Господь Бог, а не человек, как ты или я. А поскольку Он хорошо знал, что для тебя хорошо, Он про себя подумал: «Да, Хайди получит однажды то, о чём просит, но лишь тогда, когда для неё это будет хорошо и когда она будет этому по-настоящему рада. Ибо, если Я сейчас сделаю для неё то, что она хочет, она потом обнаружит, что лучше бы Я не пошёл у неё на поводу, и она заплачет и скажет: “Лучше бы Господь Бог не давал мне то, о чём я просила, это оказалось совсем не так хорошо, как я думала”». Господь Бог взирает на тебя сверху и смотрит, веришь ли ты Ему и приходишь ли ты к Нему каждый день с молитвой, когда тебе чего-то недостаёт. Глядь – а ты уже убежала от Него без всякой веры, перестала молиться и совсем забыла Господа Бога. Но, видишь ли, когда человек так поступает и Господь Бог не различает больше его голоса среди молящихся, Он тоже забывает этого человека и оставляет всё так, как есть. И когда дела этого человека идут плохо и он жалуется: «Мне никто не помогает!» – то его совсем не жаль, и всякий ему скажет: «Ты же сам отвернулся от Господа Бога, который мог тебе помочь!» Этого ты хочешь, Хайди, или всё-таки хочешь вернуться к Господу Богу и просить у Него прощения за то, что от Него убежала, и потом каждый день будешь молиться и верить, что Он сделает для тебя всё, чтобы твоё сердце снова могло радоваться?

Хайди слушала очень внимательно, каждое слово бабуни доходило до её сердца, потому что ребёнок питал к ней безоговорочное доверие.

– Я сейчас же пойду и попрошу у Бога прощения и больше не буду Его забывать, – с раскаянием сказала Хайди.

– Это будет правильно, дитя моё, Он тебе поможет в нужное время, не сомневайся! – подбодрила её бабуня, и Хайди сейчас же побежала к себе в комнату и покаянно молилась Господу Богу, прося Его снова обратить на неё свой взор и больше не забывать её.

Наступил день отъезда. Для Клары и Хайди это был печальный день, но бабуня сумела всё обставить так, чтобы они даже не поняли, что это день расставания, а, наоборот, воспринимали его скорее как праздник, пока экипаж не увёз их добрую бабуню на вокзал. Тут в доме воцарились тишина и пустота, и Клара и Хайди до конца дня были как потерянные, не зная, куда деть себя.

На следующий день, после того как занятия закончились и наступило время, когда дети обычно оставались вдвоём, Хайди вошла со своей книгой под мышкой и сказала:

– Я хочу всегда, всегда читать тебе вслух. Ты хочешь, Клара?

Предложение сразу понравилось Кларе, и Хайди с пылом взялась за дело. Но длилось это недолго, потому что, едва начав читать историю, где речь шла об умершей бабушке, Хайди тут же воскликнула:

– Ну вот, бабушка умерла! – И разразилась рыданиями, ведь всё, о чём она читала, было для неё живо, и Хайди сразу поверила, что это умерла бабушка Петера в Альпах, и жалобно всхлипывала: – Бабушка умерла, и я больше никогда не смогу к ней пойти, и она так и не увидит ни одной белой булочки!

Клара пыталась объяснить Хайди, что речь идёт не о той бабушке, которая в Альпах, а совсем о другой. Но даже когда ей удалось растолковать это Хайди, та всё равно не могла успокоиться и продолжала безутешно плакать, потому что её вдруг пронзила мысль, что бабушка и правда может умереть, пока Хайди так далеко от дома, да и дедушка тоже может умереть, и, когда она потом снова вернётся домой, на альме будет тихо и пусто, и она будет стоять там одна и никогда больше не увидит тех, кто был ей дорог.

В это время в комнату вошла фройляйн Роттенмайер и застала тот момент, когда Клара старалась объяснить Хайди её заблуждение. Но, поскольку ребёнок не мог успокоиться, она подошла к девочкам с явными признаками нетерпения и решительным тоном сказала:

– Адельхайд, довольно этого беспричинного крика! Я хочу сказать тебе одно: если ты ещё раз при чтении какой-нибудь истории позволишь себе подобную выходку, то я отниму у тебя книгу – и больше ты её не увидишь!