«Да что вы спите, что ли, сэр студент? —Сказал хозяин. — Вам фату и лент —И в точности вы были бы невестаЗа свадебным столом. «Всему есть местоИ время», — вот как Соломон сказал.А я ни слова нынче не слыхалИз ваших уст. Софизмов мудрых бремя,Должно быть, занимало вас все время.Во славу божью! Будьте веселей,Чтобы потом зубрить, учиться злей.Игру коль начал — надобно игратьИ правила игры не нарушать.Рассказ веселый вы нам расскажите.Чур, проповедь святую не бубните,Как те монахи, что лишь о грехахГнусить умеют, навевая страх.И чтоб не одолел нас сладкий сон,Веселый подымите нам трезвон.Метафоры, фигуры и прикрасыПоберегите вы пока в запасе,Чтобы в высоком стиле королямХвалу воспеть иль славить нежных дам.Для нас попроще надо речь держать,Чтоб все могли рассказ простой понять». Достойный клерк ему в ответ учтиво:«Хозяин, каждый должен принести вамСвой вклад посильный. Слов своих назадЯ не беру, повиноваться рад,Поскольку разумение позволит;А ваш наказ меня не приневолит.Вам в точности хочу пересказатьОдин рассказ, который услыхатьСлучилось в Падуе, где муж ученый [242]Его сложил, Гризельдой увлеченный.Теперь он мертв, огонь его потушен. [243]Господь ему да упокоит душу.Петрарка — лавром венчанный поэт,То звание ему дарует свет.Стихов его сладкоголосых силаСтрану его родную озарилаПоэзией, как мудростью и знаньем —Ум Джона из Линьяно. И молчаньемМогильным смерть исполнила устаТворцов, не дав от жизни им устать.Пожрала смерть обоих. Так и насНастигнет скоро неизбежный час.Так вот, сей муж достойный восхваленьеЛомбардьи и Пьемонта во вступленьеК рассказу горестному поместил.Он Апеннинских гор изобразилВершины и особо Монте-Визо,А также горы вплоть до самой Пизы;Его перо искусно описалоМеста, где По берет свое начало,И то, как он, водою переполнен,Вперед набухнувшие катит волны,К Венеции свой длинный путь стремя.Но это все казалось для меняНе самым главным, главное вам нынеПеревести попробую с латыни».