Я сразу все могу вам рассказать:
Как говорят, он ваш был собутыльник.
Погашен смертью, навзничь на скамью
Свалился он, осиротив семью.
Прокрался вор, что смертью именуем
(Его рукой весь край наш наказуем),
Он прочь пошел незнаемым путем.
Чума758 его к нам в гости пригласила
И тысячи невинных умертвила.
Пока еще здесь вор сей незамечен.
Как мне вчера наказывала мать,
А более мне нечего сказать».
«Мальчишка прав, — гостям сказал хозяин, —
Поселок есть вблизи градских окраин —
Что, кажется, в нем ныне обитает,
И надо жить нам очень осторожно:
Чума перешагнет и к нам, возможно».
«Христовы длани! — закричал буян. —
Уж я бы ей пересчитал все кости.
Идем, друзья, и назовемся в гости.
Отыщем смерть, убьем мы кровопийцу,
Невинных душ гнуснейшую убийцу.
Победу Бог, не то святым мощам
Я поклоняться вовсе перестану,
Коль нечего нам верить в их охрану».
Подняв стакан, он в исступленье пьяном
Что не покинет их до самой смерти:
«Клянусь, друзья, — кричит он, — мне поверьте!»
Те поклялись, и под руку, втроем
Они покинули веселый дом
И поплелися с песней по проселку
По направленью к чумному поселку.
Чуму бранили, смерть нещадно кляли,
Божбой Господне тело раздирали
И похвалялись: смерти, мол, капут
Пройдя немногим боле полумили,
Бродягу дряхлого759 они словили
И стали спрашивать, куда идти,
Чтоб смерть скорее и верней найти.
Меньшой буян вскричал, что непонятно,
Как можно жить до дряхлости такой760
И заедать напрасно век чужой.
Тогда старик повесам так ответил:
Я юноши, который бы сменил
Расцвет сияющий весенних сил
На мой декабрьский возраст беспросветный.
И потому с терпеньем безответным
Когда Господь освободит меня.
Увы, я даже смерти не угоден.
И вот бреду, отверженец Господень,761
Все дальше, дальше. Нет конца дороге.
Но места нет мне и в земле сырой,
И обращаюсь я к тебе с мольбой:
«Благая мать! Зачем ко мне ты строже,
Чем к остальным? Иссохли кости, кожа,
Я в этой жизни испытал сполна
Все то, что испытать нам можно в мире.
Когда же плоть моя почиет в мире?
Внемли же, смерть! Я радостно б сменил
На твой покров, на саван погребальный!»
Но нет ответа на призыв печальный;
И вот брожу я, бледный и худой.
Тебе ж скажу, безумец молодой,
Пока ничем он не мешает жить вам.
Слова Писанья в память ты вруби:
«Седому место, юный, уступи».762
Не хочешь в старости хлебнуть худого —
К тому, кто старостью обременен.
Так вот, — свои слова закончил он, —
Вам добрый путь, а я своей дорогой
Вновь побреду, отверженец убогий».
Я, кажется, разделаюсь с тобой.
Кто мать твоя? Кого ты звал уныло?
То не она ль друзей моих сгубила?
Не отпирайся, старый негодяй.
Убийца юношей, злой соглядатай,
За ложь жестокой ожидай расплаты».
«Ну, если смерть не терпится вам встретить,
Тогда смогу, пожалуй, вам ответить.
Смерть повстречаете на этой тропке.
Лежит она под деревом в кустах,
И на нее нагнать не могут страх
Угрозы ваши. А теперь прощайте
И охватила радость тут повес.
Бегом они пустились через лес
И вот под деревом в кустах нашли
Не смерть, а золото. Со всей земли
Флорины, франки, шиллинги, дублоны —
Всего червонцев звонких восемь мер.
Тотчас забыв, что собирались смерть
Сыскать, они у золота присели
Потом сказал негоднейший из них:
«Друзья, сей клад разделим мы одни.764
Нам послано огромное богатство,
Оно скрепит собою наше братство:
И к нам любовь и радость привлечет.
Неслыханная выпала удача!
Но как нам быть? Нелегкая задача.
Ведь золото нам надо унести
А то еще за шайку воровскую
Сочтут. Петля по нам давно тоскует.765
А речь свою я вот к чему веду:
С ним днем идти — нарвешься на беду.
Пускай я жизнь в пирушках прожигаю,
Но и в хмелю мне служит голова.
Прошу вас обсудить мои слова:
Нам золото нести отсюда ночью,
Нам незачем в то дело посвящать.
Я предлагаю жребием решать,
Кому из нас в таверну воротиться,
Купить вина и хлеба, подкрепиться
И до ночи его на этом месте,
Скрыв золото в кустах, мы подождем,
А за ночь клад отсюда унесем
Ко мне ль, к другому ль, и тогда не страшен
Ну, жребий кинули, и выпал он
Меньшому бражнику, но так силен
Магнит был золота, что с неохотой