Келе

Келе знал, что этот предвечерний небесный простор полон жизни: где-то в бескрайней опаловой дали трепетно взмахивают на лету крылья — большие и крохотные, сильные и усталые, — ничто не в силах преградить им путь, разве что смерть. Он знал: путь его крылатым собратьям может указывать Большое Светило, Малое Светило или его детища — звезды, но лучшим ориентиром в пути миллионам перелетных птиц служит родное гнездо, которое нельзя спутать с другим и нельзя миновать даже в самую непроглядно-темную ночь. Подобно тому, как капля воды стекает к самой нижней точке поверхности, подобно тому, как стрелка компаса указывает на север, с такой же безошибочной точностью даже за многие тысячи миль чувствуют перелетные птицы родные места.

Келе знал, что его сородичи уже трогаются в дальнюю дорогу; он знал, что кое-кто из молодняка и из тех птиц, что постарше, отстанет в пути, но стая прилетит обязательно, повинуясь незыблемой воле большинства.

Келе не сводил глаз с неба, но не увидел ничего примечательного. Позднее над сараем пропорхала Чис, длиннокрылая летучая мышь.

— Вот и Чис вылетела на волю, — оживился аист, Мишка и Вахур тоже подняли головы. Летучая мышь летела высоко, выписывала зигзаги, игриво порхала — без всякой видимой цели, словно после долгой зимней спячки желала поразмять свои заботливо умащенные крылья. Надо сказать, что Чис тщательно ухаживала за нежными пленками своих крыльев, смазывая их выделениями желез.

— Слабое зрение у этой Чис, — презрительно шевельнулась Вахур, — она не видит опасности.

— Да, сюда приближается сокол Шуо, я давно его заметил, — глаза аиста блеснули, — хотя связываться с Чис — только время тратить попусту.

— Почему?

— Смотри и сам увидишь.

Высоко в небе мерно плыл сокол — судя по всему, он совершал перелет из дальних стран, — но стоило ему заметить ничего не подозревающую добычу, как он с поразительной легкостью перешел в наступление.

Аисту было знакомо это непревзойденное искусство полета, и он не мог не восхищаться им, но все же он неодобрительно покачал головой.

— Шуо голоден, но вряд ли ему удастся поживиться этой Чис. Смотрите!

Летучая мышь с неуловимой для глаза быстротой уклонилась от смерти и даже не сочла нужным отлететь подальше. Сокол опять взмыл вверх и, очутившись над летучей мышью, с еще более головокружительной скоростью обрушился на нее.

Те чудеса высшего пилотажа, что продемонстрировал сокол, даже нельзя было назвать полетом. Послышался свист рассекаемого воздуха, камнем мелькнуло приготовившееся к удару тело птицы… а в следующее мгновение летучая мышь продолжала как ни в чем не бывало выписывать свои зигзаги над головами наших ошеломленных приятелей; сокол же возвратился на свою перелетную трассу к северу и скрылся из глаз.

— Видно, этот Шуо еще молодой и неопытный, — блеснули глаза аиста, — или же он чересчур сильно проголодался. Длиннокрылая Чис — не добыча даже для сокола. Я знаю всех ее сородичей, потому что Чис тоже бывают разные. Бывало, как взойдет Малое Светило, они частенько пролетали над нашим гнездом, но с нами они не заговаривали. Есть среди них мелюзга вроде Чури, а бывают и крупные, такие, как Торо. Иные неповоротливы, так что даже Ух легко справляется с ними.

Позади, от окошка сарая, послышался шорох: на карнизе сидел филин и чистил перья.

— Келе прав… Что вы так уставились на меня, не стану я пугать вас своим криком! Мы с вами не ссорились, и на Му я больше не сержусь. А Келе прав, я не так проворен, но все же этим длиннокрылым Чис больше всех достается именно от меня.

— Да, Чис можно поймать, когда она спит, — кивнул Келе.

— Верно, когда она спит. Мое дело — не в догонялки играть, а самому прокормиться да о семье позаботиться.

— Смотрите-ка! У тебя, что, новая подруга? — поинтересовался Мишка.

— Да, и пятеро птенцов! — Ух скромно потупился. — Но если бы вы знали, что это за птенцы! Им ничего не стоит съесть хоть целого гуся, — похвалился счастливый отец.

— Ладно, — кивнул головой Мишка, — мы скажем Гага, чтобы он как-нибудь прогулялся к тебе домой, на колокольню…

На этот раз Ух не обиделся на Мишкины подковырки.

— Я тоже видел, как Шуо нацелился на эту Чис, и про себя подивился так же, как и Келе; ну не смешно ли охотиться на Чис? Да если бы она сама уселась мне на клюв, я и то не стал бы пытаться ее поймать; и глазом моргнуть не успеешь, а ее и след простыл. Счастье еще, что она только Зу питается, а то истребила бы нас всех до единого. Шуо не справится с ней, даже если бы при ней были ее детеныши.

Вахур вопросительно посмотрела на филина.

— Как, разве ты этого не знала, Вахур? Детеныши Чис цепляются за кожу у нее на груди, и она так и летает вместе с ними, словно никакая тяжесть ее книзу не тянет. И летит быстрее, чем я или Келе… Однако мне пора, у малышей такой аппетит, еды не напасешься… — Ух взмыл в воздух и пропал в сероватом сумраке.