Каждый час ранит, последний убивает

– С какого момента ты что-то помнишь?

– Помню, как проснулась в этой комнате, и все.

– Ты не помнишь, как сюда попала?

– Нет.

– Во всяком случае, когда я тебя нашел, ты была в жутком состоянии. На животе рана, от ножа, наверное… Еще тебя били.

Она жадно смотрела на него, ей хотелось услышать продолжение.

– Когда ты упала, то ударилась головой об пол, и я подумал, что сотрясение мозга у тебя из-за этого. Но, думаю, оно случилось, когда ты попала в аварию.

– В аварию? – изумленно повторила она.

– Да, я нашел машину, в километре отсюда. Она врезалась в дерево, лобовое стекло разбито. Тебе никто не говорил, что за рулем надо пристегиваться?

Она покачала головой:

– Почему я этого не помню?

– И еще… Думаю, тебя изнасиловали. То есть не думаю, уверен.

Незнакомка стиснула руки.

– У тебя были следы, которые не оставляют в этом сомнений.

Она начала тихо плакать и отвела взгляд.

57

Изри является в комнату к Таме, чтобы позавтракать вместе. Она кажется ему немного отдохнувшей, синяки постепенно сходят. Обычные черты ее лица восстановились, но на нем по-прежнему остается рабское выражение. Тама несет в себе следы рабства.

Что-то такое в глазах, чего нет ни у кого из его знакомых.

– Меня не будет весь день, – говорит Изри. – А ты пока поспи.

Тама просто кивает. Он дает ей мобильный телефон и показывает, как тот работает. В нем хранится лишь один номер – его собственный.

– Звони только в крайнем случае. Только в крайнем, о’кей?

– Я боюсь, как бы твоя мама сюда за мной не пришла! – шепчет Тама.

– Не беспокойся, у нее нет ключей. И если кто-нибудь будет стучать в дверь, не открывай. Хорошо, Тама?

– Хорошо.

Он уходит, и она сразу проваливается в сон. Ей надо отоспаться за долгие проведенные без сна месяцы. А может быть, и годы.

Она открывает глаза около полудня. Изри поставил на тумбочку будильник. Простой будильник, но для нее это бесценный подарок. Потому что теперь она может смотреть, как бежит время, и никуда при этом не торопиться.

Она очень осторожно встает. Держится рукой за стену, идет по коридору в туалет. По пути медлит. Она чувствует себя немного лучше и решает осмотреть квартиру. Ее убежище.

Коридор упирается в большую столовую, отделенную аркой от маленькой гостиной; обе комнаты выходят на прекрасную большую террасу, украшенную разноцветными глиняными кувшинами. Еще есть хорошо оснащенная кухня и кладовка.

Ни постирочной, ни лоджии.

Это ее успокаивает.

Она снова возвращается в коридор, проходит мимо ванной комнаты с огромной ванной. В глубине коридора – ее комната и еще две.

Квартира действительно замечательная, намного симпатичнее, чем у Межды!

Таме хочется выйти на террасу, но она не решается. Тогда она идет на кухню, берет из холодильника йогурт и ест его, стоя у окна. Вид умиротворяющий. Крыши, деревья, вдалеке – улицы. Это не центр города, но и не деревня.

В кладовке она находит свою коробку. Ту самую, еще с ее приезда во Францию. В ней лежит связанная Маргаритой жилетка. Тама ее надевает, и ей сразу становится лучше. Потом она освобождает Батуль из этой тюрьмы и усаживает на кровать, но сначала крепко прижимает к груди.

Батуль тоже больше не будет спать на голом полу.

Таме не хочется ложиться, и она решает получше ознакомиться со своим новым жилищем. Она заходит в комнату, которая расположена напротив ее спальни, и понимает, что это комната Изри. Тама открывает шкаф, хотя и чувствует слабые муки совести, и видит развешанную практически в идеальном порядке одежду. Великолепную одежду, кучу одежды. Рубашки, костюмы, футболки… Наверное, у Изри много денег.

Она вдыхает запах ткани, надеясь уловить его запах, которого ей всегда не хватает, когда Изри куда-нибудь уходит. Берет футболку, она ей велика, и трусы. Пора ей привести себя в порядок.

Под раковиной находятся банная рукавичка и полотенце. Тама устраивается у раковины в кухне и моется. Тело у нее все еще покрыто ужасными синяками. На нем нет живого места. Некоторые раны еще не затянулись, и Тама старается до них не дотрагиваться, чтобы они снова не стали кровоточить.

Когда она заканчивает мыться, то чувствует себя чистой, но уставшей. Она идет обратно в комнату и ложится рядом с Батуль.

– Ты веришь, что Межда и правда плакала? Думаешь… ей меня не хватает? Может быть, она плачет, потому что потеряла свою игрушку… Только из-за этого.

Батуль смотрит на нее своими фарфоровыми глазами. Ответа на этот вопрос у нее нет.

– Боюсь, долго мы здесь не задержимся… Ты ведь знаешь, прекрасный сон не может длиться вечность…

* * *

Изри возвращается в восемь вечера. Он сразу идет к Таме и садится на кровать. Когда он видит Батуль, то хмурится.

– Как она тут оказалась?

– Я пошла в кухню и увидела ее. И принесла сюда…

– Ты уже не маленькая, чтобы в куклы играть, правда?

Тама краснеет:

– Я принесла ее… просто чтобы одной не оставаться.

– Посмотри, это же такое старье! – смеется молодой человек.

Таме очень нравится его смех.

– Я нашла ее в мусорном ведре, когда мне было девять лет. Это кукла Фадилы. И с тех пор с ней не расставалась!

– Гм…

– Я вымылась и взяла твои вещи, чтобы переодеться… Ничего, что я так сделала?