Казак в океане

Вернулся Савко с калебасами воды и мешком плодов. Они были похожи на тыквы, из их высушенных кожистых поверхностей делали емкости.

— Прикончим их на закуску, хоть они и не так вкусны, — проговорила Ката. — Дальше будут другие деревья с плодами. Обязательно надо их собрать.

— Мадам здесь так хорошо всё знает? — спросил Галуа не к месту.

— Мадам знает больше тебя во много раз и будет командовать и дальше, — с резкими интонациями в голосе ответил за Катуари Лука. — А вы все будете слушать ее и выполнять всё то, что она скажет! И заткнитесь, поспите лучше, пока есть время отдохнуть.

Никто не стал выяснять причины столь резкого выпада хозяина. Но в отряде стало как-то неуютно. А Лука ругал себя за столь грубое выступление.

Ближе к полудню, несмотря на жару, выступили дальше.

Тропа с каждой милей становилась всё уже и труднее. Начались крутые и довольно опасные подъемы. Приходилось цепляться за лианы и ветки, чтобы хоть как-то преодолеть очередной крутой отрезок дороги.

К вечеру все вымотались и рухнули на небольшую плоскую полянку, посреди которой выдавалась голая каменистая вершинка.

— Вода далеко внизу, — сказала Ката. — Кто хочет, может спускаться, но я не советую. Лучше подождать до завтра.

Среди камней устроили в небольшом углублении костерок, поставили на огонь котел с водой, чтобы сварить картофель с куском мяса.

— Долго еще нам тащиться? — спросил Колен, повернувшись к Луке.

— Самое меньшее еще столько же. Дорога трудная, и мы двигаемся медленно, — ответил Лука.

— И что в конце пути нас ждет, Лука? — спросил Савко на украинском.

— Ката ведет нас к кладу индейцев. Возьмем его и сразу отправимся назад. Она боится, что его могут обнаружить другие.

— Вон оно что! Это хорошая новость, теперь и идти будет не так тяжело. Наверное, дальше дорога будет еще труднее?

— Может быть. Я не знаю. Знает только Ката. Но она пока что не хочет об этом говорить. Подождем немного. Думаю, что ты можешь намекнуть всем про клад. Это поднимет их настроение.

— Да уж точно, Лука! Обрадую! Пусть взбодрятся.

— Это другое дело! — воскликнул Галуа, услышав рассказ Савка. — Колен, ты слышишь? Теперь и разговор совсем иной! За сокровищами я готов идти куда угодно

Об этом поговорили немного и после ужина заснули под гул москитов, укрывшись с головами легкими пледами.

Теперь все шли бодрее. Шутили, даже смеялись друг над другом при курьезах в пути. Охотно помогали друг другу, освободили Кату от всей поклажи, хотя она этого совсем и не требовала. Сказывалось индейское воспитание.

— Остановимся здесь, — сказала Катуари на склоне, покрытом переплетенными густыми растениями. — До нужного места не более полумили. Завтра мы всё найдем. А пока отдыхаем, уже ночь приближается.

Опять затеплился крошечный костерок, над которым витали запахи ароматного кофе и отвратительной кукурузы. После ужина последовал почти молчаливый сбор на ночлег под неумолчный гул москитов.

У всех в головах была одна мысль о кладе, который завтра будет у них в руках. Это долго не давало усталым людям заснуть. Но с рассветом они уже поднялись, в глазах стоял лихорадочный блеск, слышны были нервные шутки и смех, откровенно наигранный.

Лишь Катуари хранила строгое молчание и была сосредоточена и угрюма.

— Ката, тебя что-то тревожит? — не раз спрашивал Лука. — Ты нервничаешь. С чего бы это, любовь моя?

— Что-то тревожно мне, Люк. В груди щемит от предчувствия. И оно мне кажется не очень хорошим.

— Тогда это действительно серьезно, Ката. Надо бы нам быть поосторожнее.

— Ладно, Люк. Пора собираться в дорогу. Она будет трудной, хоть и недолгой. Придется преодолевать крутой подъем. Пусть твои товарищи хранят молчание. Скажи им об этом.

Галуа не удивился словам Луки о молчании и перечить не стал, решив, что это из-за страха перед дикарями.

Сразу за лагерем начался тот самый крутой подъем, о котором предупреждала Катуари. Извилистая тропа, скорее похожая на звериную, вилась по склону, обходя скалы и глыбы гранита. Иногда она была не шире стопы взрослого человека. Лишь обилие лиан, веток и жесткой травы помогали людям сохранять равновесие и быть хоть немного уверенными в своих движениях.

Два часа поднимались они по склону. Наконец достигли карниза шириной не более двух футов. Он тянулся на десяток саженей, то сужаясь, то расширяясь, и терялся за поворотом в зеленом обрамлении растительности.

— Здесь! — коротко бросила Ката и осмотрела ближние окрестности.

— И где это может быть, Ката? — поинтересовался Лука.

— Хорошо, что нас много. В одиночку ничего бы не вышло. Идите за мной.

Она подошла к почти отвесному откосу горы, терявшейся в вышине и обвитой вьющимися растениями, пестревшими цветами и бабочками. Множество ящериц в страхе разбежались во все стороны.

— Вот плита, — указала Ката на малозаметную глыбу в откосе, — ее надо отодвинуть. Она тяжелая. Нужно три человека, чтобы сдвинуть ее с места. Отодвигайте ее. Поосторожнее, она может придавить.

Мужчины переглянулись, положили оружие, вещи и припасы. Колен внимательно осмотрел глыбу, потрогал руками, словно прицеливаясь.