Каторжанин

Японский прапорщик вдруг отдал какую-то команду, солдатики сошли с дороги и попадали на запылённую траву, а сам прапор, не слезая с седла, принялся обозревать окрестности в бинокль.

«Ну-ну, пялься, пялься, — с некоторой опаской подумал я. — Ещё час назад, я сам с этого же места пытался высмотреть своих. Таки высмотрел, но после того, как кое-кто получил по башке, больше никто не высовывался. Но всё равно заканчивай зырить, хренов Соколиный глаз…»

Но японец не внял и всё продолжал пялиться.

— Шоб тебе повылазило, еле-еле поц… — Яков Самуилович нырнул за валун и зачем-то закрыл голову руками.

— Какая хитрая человека… — укоризненно прошептал Тайто. — Всё смотреть и смотреть в стеклянные глаза…

— Снять бы тебя… — зло буркнул Стерлигов.

У меня самого мурашки по коже бегали, но в конце концов прапор опустил бинокль, слез с лошадки и присоединился к солдатам.

— Что за нахрен? Никак ночевать здесь собрались? — вслух подумал я. — Хотя, место удобное, решение не переть ночью, тоже вполне резонное. Большую часть пути они прошли, утром сделают рывок и уже в Тымово.

И как чуть позже выяснилось, догадка оказалась правильной. Прапорщик сел на свою кобылу и уехал назад, а через четверть часа показались передовые колонны основного отряда.

Японцы маршировали повзводно, впереди ехало несколько конных, среди которых выделялась малиновая рубаха майданщика, а позади лошади тащили пару точно таких же орудий как у нас. Пулемётов не было. Общим числом я насчитал около полутора сотен штыков, чуть поменьше роты полного состава. Правда, японцев все равно было почти в полтора раза больше, чем нас.

А ещё через полчаса, самураи уже принялись обустраиваться на ночёвку.

— Удивительное безрассудство, впрочем, чего ещё можно ожидать от азиатов? — иронично ухмыльнулся барон. — Но, думаю, вы же не будете жаловаться в японский Генеральный штаб, месье Любич?

— И не уговаривайте, месье Д`Айю, обязательно напишу жалобу самому императору Муцухито, — я тоже улыбнулся и вытащил из кобуры сигнальный пистолет.

С приятным чмоканьем в патронник вошёл толстенький патрон с жёлтой папковой гильзой. Звонко щёлкнул взводимый курок.

«Ну что, Богом…» — подумал я и нажал на спусковой крючок.

Но ничего кроме сухого удара бойка не услышал. И чуть не получил инфаркт, заметив, что несколько японцев, собиравших хворост для костров, подошли уже почти к нашим боевым порядкам.

— Тысяча чертей! — свирепо прошипел я и снова взвёл курок.

Но опять случилась осечка. И только после того, как я заменил патрон, в воздух с шипением взвилась ярко-белая ракета.

Грохнул дружный, но нестройный залп.

И тут же время для меня каким-то странным образом остановилось. Исчезли все звуки, наступила мёртвая тишина.

А японцы всё также занимались своими делами и не собирались падать.

«Что за нахрен?» — отстранённо подумал я.

И только когда над японцами, с небольшим перелётом, появились две больших грязно-серые вспышки, время снова запустилось.

Грохот шрапнельных взрывов, треск винтовок и пулемёта, вопли раненых и стоны умирающих — сумасшедшая какофония звуков рванула уши.

Японцы в панике заметались по вырубке, офицеры пытались командовать, но их никто не слушал. Ополченцы и солдаты стреляли по ним практически в упор — почти каждая пуля находила свою цель. С интервалом в несколько десятков секунд в воздухе рвалась шрапнель — я даже слышал стук стальных шариков об землю и человеческие тела. Пулемёт не умолкал, поливая свинцом непрошеных гостей.

— Пляшут шуты на верёвочке… — я нашёл среди пеньков малиновую рубаху Кильдеева, который, отклячив толстую задницу, пытался отползти в сторону и взял его на прицел. — Дёргают петлю ритмично… — приклад Арисаки легонько стукнул в плечо — майданщик изогнулся и судорожно засучил ногами. — Ах, до чего же мы ловки… — лязгнул затвор, выстрел и в паре шагах от купца навзничь рухнул японский офицер. — Как же мы пляшем отлично… — второй схватился за живот и боком завалился в траву.

Стрелял я выборочно, только в офицеров, и старался ранить, а не убивать. А кого потом вешать? Не мертвяков же…

Рядом, аккуратно целясь, стрелял из своего «франкотта» барон Д`Айю, Тайто методично посылал пулю за пулей, с другой стороны. Неподалёку часто работали затворами Стерлигов со Свиньиным. Палил даже Яков Самуилович, правда высовывая из-за камня только винтовку.

Вся вырубка уже покрылась трупами, удачный разрыв шрапнели накрыл батарею и среди мёртвых тел с жалобным ржанием носились оборвавшие постромки лошади.

Японцы наконец организовались и попытались отступить на другую сторону дороги, но и там их встретил гочкис Луки и залпы отряда Кошкина. Тогда многие стали просто разбегаться по сторонам, хотя большинство всё ещё пыталось сопротивляться.

Собственно, исход боя уже решился, но скоро наступит темнота и оставшиеся в живых японцы могут свалить по-тихому. Поэтому нужно срочно заканчивать этот гевалт, как бы выразился наш фельдшер. Эх, сейчас бы пару копий конных жандармов, да где же их возьмёшь.