Катешизис

— В чём же мне повезло! – Не сдержался я. – Куда я попал? Это по твоей милости? – я схватил Каина за лацканы пиджака. Материал был прочен, панике не поддался, даже не скрипнул.

— Ч-ч-ч-ч. Легче, Эдуард. Держите себя в руках в конце концов. - Отстранился Каин. Ловко высвободившись из моих рук, отогнул мои пальцы и освободил одежду. – Это очень дорогой костюм. Это там – он кивнул головой назад, - вы могли залить весь мой гардероб соплями, а здесь, уж позвольте. Ведите себя пристойно... Хотя, - он окинул меня отеческим взглядом, - что с вас требовать. Вы же думаете, что сошли с ума. – Вдруг Каин стал серьёзен, - Ладно, скажу тебе, выглядишь не лучшим образом.

— Да, уж… - Я подумал, чего беситься? Станет ли легче, если свою растерянность выплеснуть наружу? Станет ли понятнее происходящее. Несколько раз вздохнул животом и, успокоившись, заговорил с моим другом. – Это тот приз, о котором ты говорил?

— Ты какой-то конкретный парень. Всё у тебя слишком однозначно. Мало ли что я имел в виду. Но, признаюсь честно, такого поворота событий я не ожидал.

— В смысле? – я чувствовал, как тревога вновь хватает меня за горло.

— В смысле, что причина, по которой ты здесь находишься, известна только тебе, - сухо констатировал Каин, достав из внутреннего кармана портсигар золотистого цвета. – Курить будешь?

— Давай, - протянул я руку. Взяв сигарету, я покрутил её между пальцев. Названия на ней не было. – И здесь неопределённость.

— Ты имеешь в виду сигареты? – Спросил мой добрый друг. Я даже не заметил, что про неопределённость я вслух ничего не произносил. – Эксклюзив. Без названия, так сказать, только для тебя.

— Правда? – я ожидал опять подвоха.

— Шучу, конечно. На самом деле только для меня. Жена крутит. Не бойся. Табак крепкий, хороший.

Я затянулся, табак был действительно крепкий. Закружилась голова. Удовольствие от сигареты – не однозначная вещь.

— Как тебе? – спросил Каин.

— Да, чёрт его знает. Вроде и не очень приятная вещь, а вроде и ничего. Я не в обиду твоей супруге.

— Я понимаю. Значит неоднозначно, - видно было, что Каин тоже не испытывает особого удовольствия от пускания дыма.

— А всё-таки скажи, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что только я знаю причину сложившейся ситуации?

Дым щекотал ноздри. В глотке першило.

— То и имею. Это же твоя жизнь. Твоя проблема.

— Но, ты же здесь.

— А я везде, что же ты считаешь, я руковожу всем процессом?

— А кто руководит?

— Ну, ты даёшь, - возмутился Каин. – Ты, кто же ещё.

Я бросил окурок в урну, с облегчением оттого, что больше не нужно глотать сизый дым.

— Ты меня бесишь, Каин. Я что, демиург какой. Я несчастный и ничтожный. Я пыль, которую задуло чьим-то пылесосом в самую задницу вселенной.

— Фу, Эдик. Очень ты груб. Это же твоя вселенная, дурень. Ты какой-то труднодоступный для собственного понимания. Все психологи такие умалишенные? Хотя, прости, ты же теперь не психолог. Ты же теперь у нас художник, - он ехидно улыбнулся.

— Я вообще теперь не знаю, кто я. И есть ли я. Всё, что ты говоришь, я понимаю. И, знаешь, я всегда так и думал. Так и хотел, чтобы человек был строителем своей собственной вселенной. Более того, я считал, что именно так всё и происходит. Но я не думал, что до такой степени. Сейчас я понимаю, что в моём воззрении на человека я только думал, что вижу в нём архитектора. На самом деле, я всего лишь так его называл. В смысле – себя называл. А, по-настоящему, был простым прорабом. И полагался на чью то волю, конструируя свою вавилонскую башню.

— О-о-о, куда тебя понесло, - у тебя алкогольный психоз, что ли? Не забывай, ты здесь алкогользависимый товарищ. Слышишь меня, товарищ? – он потрепал меня по плечу.

— Да, да, - продолжал я свою мысль - архитектор запланировал Вавилонскую башню. Ведь ничего нельзя построить без архитектора. А мы-то думаем, что мы строим. Что до небес прорвёмся. На самом-то деле, всё продумано главнокомандующим креэйтором. И он всё задумал лишь для того, чтобы показать несостоятельность прорабов и…

— Остановись, дружище. Ты утопишь меня в своей рефлексии. Не будь так жесток, - Каин засмеялся. – Хватит канючить. Всё что происходит с тобой сейчас, говорит совершенно обратное.

К горлу подступил комок. И меня раздирали рвотные позывы. Мне захотелось выблевать всю путаницу в голове.

— Ну, ну, ну. Ты бы пивка выпил. Поправил свой организм, что ли, - сочувственно произнёс он. - Нельзя так себя насиловать.

Я сел на скамейку под навесом и заплакал. Мне было так жалко себя. Так тоскливо от собственного бессилия. Бессилия что-либо понять.

Каин отошёл к одинокому павильону, грустно стоявшему рядом с остановкой. Через минуту вернулся, держа в руке банку пива.

— На, вот, – протянул он её мне, - твой скипетр с державой. Властвуй.

Я вытер рукой нос. Затем испачканную руку о джинсы, и взял банку. Банка цыкнула, открываясь. Горьковатый пенный напиток упал на дно желудка. От пива, действительно стало легче.

— Теперь иди и работай, демиург. И хватит ныть. Всё в твоих руках.