Катешизис

Мне захотелось выпить. Сопливые мысли растворяли мой мозг. Лена уже спала, или правдоподобно делала вид, что спала. Я встал и вновь прошёл на кухню. Нужно было трахнуть себя по голове, чем-нибудь тяжёлым, сорокаградусным. Утро, заглянув в кухонное окно, вновь застало мою бессонницу. Я открыл холодильник и достал, начатую месяца два назад и тоже без повода, бутылку водки. Раствор этанола приятно насиловал пустой желудок. Я сидел за столом, держа в руках, пустую рюмку и пялился в осенний рассвет. Никогда не любил унылость осени. А утверждение кого-либо, считающего подобное «очарованием очей» – считаю лукавством или кокетством, что в принципе одно и то же. Да простят мне моё мнение многие. Я не в адрес поэта, я в яблочко того самого лукавства.

Неожиданно вдоль спины закололо, словно тысячи мерзких рыжих муравьёв вгрызлись в мой позвоночный столб. Я повернул голову и увидел сына. Он совсем не производил впечатления только что проснувшегося ребенка. Дикое, безумное лицо, блестящие глаза, сверлившие меня исподлобья.

— Эй, ты чего? – протянул я к нему руку.

Его лицо исказилось пугающей гримасой, рот открылся, словно в немом крике, оголились маленькие острые зубы. Ренат, мой сын, сверкнув огромными синими глазищами, выгнувшись, как кошка, прыгнул в мою сторону, вытянув вперёд руки, пытаясь впиться маленькими тоненькими пальчиками мне в лицо. Я с криком отшатнулся. Ренат исчез, рассыпавшись в воздухе на миллионы молекул кислорода. Моё сердце колотилось, во рту пересохло, а дыхание было тяжёлым и шумным. Что за блядская чертовщина?! Я схожу с ума? Липкий страх сковывал движения. Я вскочил со стула и, насколько мог быстро, стараясь не шуметь, направился обратно в спальню.

Ленка лежала, укрывшись с головой. Я хотел разбудить ее, протянул к ней руку, но остановился в последний момент. Зачем? Что я ей скажу? Что у меня галлюцинации?! Что мой мозг расплющило и я превратился в шизофреника?! Да нет, нет, успокаивал я себя, просто накопилась усталость, моя голова за последнее время забыла, что такое отдых. Нет, пусть она спит. И я сейчас обойду кровать, лягу рядом, укутаюсь в одеяло и усну. А пока я стоял, наклонившись над кроватью, и держал руку занесённой, не зная, что предпринять. Уже выпрямляя спину, я заметил какой-то тёмный предмет рядом с супругой. Нечто, напоминало контурами бабочку. Пока я рассматривал непонятный предмет, он постепенно вырос и из размера пятирублёвой монеты вымахал до спичечного коробка. Я наклонился чуть ниже, что бы разглядеть. Едва уловимый, напоминающий металлический, запах коснулся носа. Я с ужасом сорвал с Ленки одеяло. Она лежала, положив сложенные ладошки под щёку. Запястья были взрезаны, и истекали кровью. В предрассветных сумерках увеличивающееся пятно было большим, бесформенным и чёрным. Запах крови разрывал ноздри. Хотелось блевать. Не от крови, нет. От страха, от паники. Дробило мозг. Дряблое сердце не справлялось с перекачиванием пяти литров холодной от ужаса крови. Я стал тормошить Ленку, хлопать её по щекам. Сознание к ней не возвращалось.

— Только бы сын не проснулся, - судорожно думал я.

Я конченый человек! Мой злой рок – взрезанные руки любимых женщин. Моя жизнь – страх. Страх до блевоты. Разорвав наволочку на подушке, я сунул последнюю под ноги Ленке, а лоскутами материи перевязал предплечья. Тело её было безжизненно тяжёлым. Не вытерев кровь, я дотянулся до телефонного аппарата и набрал «03». Краем сознания я почувствовал движение в комнате. Что это?! Словно выпрыгнув откуда-то сверху из пустоты нереальности, с разъярённым лицом, красными зрачками, собравшими злобу всего мира и направившими её на меня, нечто ужасное стояло напротив. Мерзкий монстр, испускающая слюни тварь, совсем не похожая на… сына! Но, я чувствовал – это был Ренат. Чудовище наотмашь ударило меня по лицу. Дикая боль. Новый удар.

Господи, если ты есть, чтоб ты сдох!

Вопль:

— Очнись! Очнись! – кричала супруга. – Что с тобой?! Эдик!

— Что! – вскрикнул я, то ли от растерянности, то ли от ужаса

Её рука, вновь занёсшаяся, замерла в воздухе.

— Ты жив!?

— Жив! – прокричал я, закрываясь, от всё ещё занесённой руки.

Она притихла, долго смотрела мне в глаза, потом расплакалась и упала на грудь.

— Я так испугалась, - говорила она сквозь слёзы. Я чувствовал, как те, падая из её глаз, ползут тонкими теплыми струйками по моему телу. - Понимаешь, - объясняла она, - я проснулась от твоего крика, смотрю на тебя, а ты не дышишь. Боже, как я испугалась! Ты не дышал. Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. – Скажи, что с тобой? Может, ты принимаешь наркотики… или ещё что-нибудь? Я вижу, что с тобой что-то не так. Что-то не то происходит.

Ненавижу мольбу и вопросы в чужих глазах! Тем не менее, это лучше чем кошмары. Наверное, впервые в жизни, проснувшись, я не хотел спать.

— Да, ничего, - гладил я по волосам женщину, мать моего сына, - кошмар приснился. Просто устаю очень в последнее время.