Катастрофа Московского царства

Самозванца признали восточные и южные территории (Муром, Касимов, Кадом, Шацк, Арзамас, Алатырь, Гороховец, Павлово). Вслед за ними заполыхало все Среднее Поволжье – марийские, мордовские и татарские земли, где «воровали» «сборные многие люди, тех городов дети боярские и стрельцы, и мордва и бортники[28] и горная чуваша и черемиса».

В Замосковье сторонники Лжедмитрия II взяли лишь немногие города. Известно о штурме Ростова, Шуи и Кинешмы. Сражения сопровождались избиением верных царю Василию дворян и грабежами.

Подводя печальный итог этим событиям, «Новый летописец» отмечает:

Грехов ради наших, все города Московского государства от Москвы отступили. Немногие же города стояли в твердости: Казань, и Великий Новгород, и Смоленск, и Нижний, и Переславль Рязанский, Коломна, царство Сибирское – только эти города стояли в твердости, а другие все прельстились на дьявольскую прелесть.

Обращает на себя внимание то, что Василию Шуйскому остались верны крупнейшие центры земель и областей. Лжедмитрию II целовали крест в основном уездные города (исключения – Ярославль, Кострома и Псков). Возможно, это объясняется тем, что крупные городовые дворянские корпорации тянулись к Москве, а уездная служилая мелкота – к «вору». Источники не раз сообщают, что в замосковных городах «лучшие люди» бежали от самозванца или целовали крест «неволею». Впрочем, как уже говорилось выше, границы между «лучшими» и «меньшими» среди дворянства провести трудно, сословие было переплетено множеством различных связей.

Занимаясь грабежами под видом сбора налогов и «кормов», военные отряды самозванца даже дрались друг с другом за территории. Так, в Угличе столкнулись сапежинцы и посланцы Лжедмитрия II. Пан Очаковский, посланный туда Сапегой, накинулся на «государева» сборщика князя Волконского, бил его и «хотел убити до смерти». Попав между этими жерновами, простые люди стонали. «Приезжают к нам ратные люди литовские, и татары, и русские люди, бьют нас и мучат и животы грабят. Пожалуй нас, сирот твоих, вели нам дать приставов!» – взывали к Лжедмитрию II крестьяне. В декабре 1608 года в центральных и северных уездах, где происходили самые жестокие грабежи, власть Тушинского вора заколебалась.

Осада Троице-Сергиева монастыря

В сентябре 1608 года Ян Сапега с крупным отрядом двинулся из Тушинского лагеря к Троице-Сергиеву монастырю. Он планировал захватить обитель, поживиться ее богатствами и сделать Троицу центром своей власти в Замосковье. Царь Василий Шуйский послал навстречу ему войско во главе с братом, князем Иваном Ивановичем. Сражение произошло у деревни Рахманцево, и московские отряды были разбиты. «Новый летописец» сообщает, что после боя воеводы вернулись в Москву «с небольшим отрядом», а большая часть уцелевших разошлась по домам.

23 сентября войско Сапеги появилось под стенами Троице-Сергиева монастыря. Началась длительная осада, ставшая одной из героических страниц в истории Смутного времени. Эти события подробно описаны келарем Авраамием Палицыным, составившим «Сказание», посвященное троицкой осаде. Авраамий, хотя и не находился в то время в монастыре, черпал сведения из уст непосредственных участников событий.

Помимо сапежинцев, под стенами монастыря также были «лисовчики» во главе с самим полковником. После того как значительная часть сапежинцев отправилась из-под Троицы грабить Замосковье и Русский Север, численность осаждавших составила 12–13 тысяч человек. Впрочем, это число не было постоянным: к осаждавшим подходили все новые отряды, другие же из-под Троицы отправлялись в замосковные города (например, сам Лисовский совершил поход на Кострому). Троицкий лагерь стал опорным центром для отрядов, грабивших и убивавших во имя «царя Дмитрия». Под монастырем были поставлены укрепления – «туры», выставлена артиллерия (у осаждавших было 63 орудия). Огромная осадная пищаль «Тещера» была поставлена на горе Волокуше, однако пробить из нее стены монастыря не удалось. Нападавшие чередовали артиллерийские обстрелы с приступами, но встречали твердое сопротивление. Один из самых жестоких обстрелов произошел 8 ноября. Во время церковной службы ядра влетели в Троицкий собор, одно из них пробило южные двери (след от ядра виден на них и сейчас), другое ударило в колокол и, отскочив от него, влетело в алтарное окно, повредило иконостас и ранило священника. Иноку Корнилию ядром оторвало ногу, неизвестной инокине – руку. Оба вскоре скончались.