Катастрофа Московского царства

Нагромождение легенд и слухов, вплоть до самых фантастических, потянулось за Лжепетром после того, как он стал заметной политической фигурой. Но в начале пути он был лишь орудием в руках терских казаков, помышлявших о добыче.

Объявив Илейку «царевичем Петром», казаки двинулись в Астрахань, но туда их не пустили, опасаясь грабежей. Тогда они написали письмо Лжедмитрию I и двинулись вверх по Волге, намереваясь прибыть «ко двору». В Самаре казаков встретил дворянин Третьяк Юрлов-Плещеев с грамотой Лжедмитрия I и приказом «идти наспех к Москве». Под Свияжском казаки узнали, что царь убит, и повернули на реку Камышенку. По дороге они убивали и грабили всех встречных, решив, что теперь все дозволено[22]. Скорее всего, безвременная кончина первого самозванца продлила жизнь второму. Трудно догадаться, в чем была причина спешки, наиболее вероятно, что Лжедмитрий I намеревался расправиться с мнимым родственником.

Осенью 1606 года отряд Лжепетра находился на Северском Донце. К этому времени юг России был охвачен восстанием против Василия Шуйского. Москву осаждал Болотников, а в Путивле «заводил смуту» Шаховской. Предводители мятежа находились перед трудноразрешимой проблемой: десятки тысяч воинов были готовы сражаться за «царя Дмитрия», но самого «царя» не было в войске или где-то еще. М. А. Молчанов, сидевший в Самборе и изредка бравший на себя роль спасшегося царя, не горел желанием лично возглавить войско, да и могли появиться проблемы: Молчанов был жгучим брюнетом с усами и совсем не походил на первого самозванца. Тут подвернулся Лжепетр, и проблема частично разрешилась. Князь Шаховской направил самозванцу грамоту, призывая его прибыть в Путивль.

Новый самозванец прибыл в ноябре 1606 года вместе с крупным казачьим отрядом (современники пишут о четырех и даже десяти тысячах; скорее всего, это преувеличение). Лжепетр сильно отличался от своего предшественника. «Детина» (как его именуют официальные источники), скорее всего, не очень стремился быть похожим на царского сына. В отличие от Лжедмитрия I он был беспощаден к дворянам, попадавшим к нему в плен. В Путивле совершались жестокие казни. Самозванец «иных метал з башен, и сажал по колью, и по суставам резал». Современники утверждали, что самозванец ежедневно казнил «до семидесяти человек». Были казнены многие бояре и воеводы, попавшие в плен к казакам: князь В. К. Черкасский, ясельничий А. М. Воейков (посланник Шуйского в Крым), князь Ю. Д. Приимков-Ростовский, князь А. И. Ростовский, князь Г. С. Коркодинов[23], Е. В. и М. В. Бутурлины, Н. В. Измайлов и другие. Скорее всего, простонародная внешность «Петрушки» не оставляла выбора дворянам, ценившим собственные честь и достоинство. Не все были готовы ради жизни опуститься до крестного целования и почестей казачьему самозванцу.

Впрочем, находились и менее щепетильные дворяне и даже аристократы. Лжепетру служили князь А. А. Телятевский, князь Г. П. Шаховской, князья Мосальские. Мужицкого вида «царевич» отнюдь не стремился к социальным переменам: он жаловал своим сторонникам поместья, отобранные у казненных дворян.

По некоторым данным, в декабре 1606 года Лжепетр объявился в Речи Посполитой, в окрестностях Витебска, где провел две недели. Там, по сведениям оршанского старосты А. Сапеги, он якобы искал своего дядю «царя Дмитрия», но был вынужден ни с чем вернуться в Путивль. Есть мнение, что поездка Лжепетра в Белоруссию связана с тем, что здесь позднее появился Лжедмитрий II. Эти события остаются загадкой, так как здесь молодой самозванец Петрушка предстает опытным мастером политической интриги.

После разгрома Болотникова Лжепетр в начале 1607 года перешел из Путивля в Тулу, поближе к своему союзнику. В Калугу был послан отряд казаков во главе с воеводой князем В. Ф. Мосальским, который должен был доставить в осажденный город продовольствие. На реке Вырке этот отряд был атакован боярином И. Н. Романовым. В бою был ранен и взят в плен воевода князь Мосальский, который позднее скончался от ран. Казаки пытались загородиться обозами, отчаянно сопротивлялись, но несли большие потери. Немногие оставшиеся в живых «под собою бочки с зельем зажгоша и злою смертью помроша». Эпитафия на надгробии новгородского служилого человека Василия Обольянинова в Псково-Печерском монастыре сообщает точную дату сражения – 12 февраля 1607 года. Пострадал в битве и царский воевода князь Даниил Иванович Мезецкий, ему «пробили ногу выше колена, и государь велел ему ехать к Москве». Еще один отряд, посланный Лжепетром в городок Серебряные Пруды во главе с другим князем Мосальским, Иваном, также был разбит – царским воеводой князем А. В. Хилковым. Предводители, Мосальский и поляк И. Сторовский, попали в плен.