Катастрофа Московского царства

Самому царю, однако, это уже не помогло. В Москве с ужасом внимали слухам о гетмане, который приближался с запада, и самозванце, который подступал с юга. Жолкевский в мемуарах писал, что сам принял участие в низведении монарха с престола, посылая тайным образом в Москву письма «с универсалами для возбуждения ненависти против Шуйского». Скорее всего, имеются в виду смоленские дворяне, которые приехали в Москву с новостями и призывом переходить на сторону короля и королевича. Агитация непосредственных участников событий должна была иметь успех. Впрочем, тут стараться особо не надо было: царь Василий Иванович никогда не был особенно популярен, а после смерти Скопина и Клушинского разгрома утратил последние остатки авторитета.

Вероятно, в заговоре против царя на этот раз приняли участие и бояре, в том числе старый недруг Шуйского князь Василий Васильевич Голицын[38]. Мог быть также замешан и Филарет Романов, изъявивший верность королевичу.

Сразу после Клушинской битвы Василий Шуйский попытался выйти к народу, но его встретили криками: «Ты нам не царь!» 17 июля 1610 года «на Москве на царя Василия пришло мнение великое». Толпа заговорщиков во главе с Захарием Ляпуновым (братом Прокопия) ввалилась во дворец, и Ляпунов начал выговаривать царю: «Долго ли за тебя будет проливаться христианская кровь? Земля наша опустела, в царстве ничего доброго в твое правление, сжалься над упадком нашим, положи посох царский, пусть мы постараемся о себе другими средствами». Царь, уже привыкший к таким сценам, отвечал матерной бранью и схватился за нож. Но Захарий, человек высокого роста и недюжинной силы, крикнул в ответ: «Не бросайся на меня, как возьму тебя в руки, так всего изомну!» Заговорщики (вместе с Ляпуновым действовали некий Федор Хомутов и Иван Никитич Салтыков) вышли из дворца, собрали на Лобном месте сторонников и «завопили», призывая «отставить» царя Василия. По свидетельству разрядной книги, в волнении приняли участие «всякие московские земские люди». Центр мятежа переместился к Арбатским (по другим данным – Серпуховским) воротам, куда притащили патриарха Гермогена. Тщетно святитель уговаривал толпу разойтись и хранить верность присяге, его никто не слушал. Под влиянием толпы от царя отвернулись бояре; на четвертый год гражданской войны произошел пресловутый раскол элит. Свояк Шуйского князь И. М. Воротынский взял на себя роль посредника и вступил с царем в переговоры, призывая того оставить престол. Василия Шуйского низвели на «старый двор», что стало символом лишения царской власти.

Есть сведения, что низложению Шуйского предшествовали переговоры между московскими заговорщиками и сторонниками Лжедмитрия II. Якобы обе стороны намеревались сбросить своих надоевших царей и сообща искать новое решение. Однако Лжедмитрий II усидел – что-то не сложилось. Возможно, тогда могла появиться идея реванша, тем более что за царя Василия ратовал патриарх Гермоген. Но заговорщики решили эту проблему привычным способом. Утром 19 июля князь В. М. Тюфякин, Г. Г. Пушкин, князь Ф. И. Волконский и, видимо, другие дворяне пришли на двор низложенного царя Василия и насильно постригли его и царицу Марию Петровну в монашество. Шуйский отказался произносить слова отречения от мира, и это сделал за него князь Василий Тюфякин. Патриарх Гермоген не признал этого пострижения, утверждая, что монахом теперь должен быть Тюфякин, но с мнением владыки никто не считался[39].

Бывший государь и его супруга были заключены в Чудовом монастыре, а затем вместе с братьями царя Василия Дмитрием и Иваном выданы в плен в Речь Посполитую. В плену царь Василий и скончался в 1612 году. Над его могилой в Гостынинском замке была возведена гробница с надписями, восхваляющими торжество Речи Посполитой над Московией. Польские авторы подробно описывают королевскую аудиенцию, данную Шуйскому в Варшаве 29 октября 1611 года. После речи Жолкевского, славившего счастье и мужество короля, Шуйский низко поклонился и поцеловал королю руку, а его братья били челом до земли. Однако русские источники описывают то же событие совсем иначе. Согласно «Новому летописцу», на требование поклониться королю царь Василий отвечал:

Не довлеет московскому царю поклонитися королю; то судьбами есть праведными Божиими, что приведен я в плен; не вашими руками взят, но от московских изменников, от своих рабов отдан бых.

Но это, несомненно, красивая легенда.