Кастро Алвес

оратора или поэта и заставляют вспоминать прославленного глашатая Агамемнона,

которого обессмертил Гомер, — Тальтибиоса, голос которого походил на голоса богов»

(Р уй

134

Барбоза). И, наконец, еще один отзыв: «Всех, кто его слышал, охватывала дрожь

изумления, и они видели в стройном и симпатичном молодом студенте скорее

полубога, чем поэта, меньше поэта, чем ясновидящего; аудитория улыбалась или

плакала, немела от сильнейшего волнения или разражалась исступленными возгласами

«браво!» (Карлос Феррейра).

Стр. 120.— Палмарес составлял постоянную заботу Кастро Алвеса, который

намеревался написать эпопею о «негритянской Трое». Ему не удалось осуществить это

намерение, и по сей день Зумби ожидает своего поэта (.

Книга Эужении была опубликована сначала в Португалии под названием

«Поэтические наброски». При переиздании в Сеаре она была озаглавлена «Секреты

души» и, помимо собственных стихов актрисы, в приложении были напечатаны сти-

хотворения Фагундеса Варелы, Залуара, Виториано Пальяреса, Франсиско Инасио,

Феррейры и других поэтов. Это была своеобразная антология произведений об

Эужении Камаре. Книга служила хорошей рекламой для артистки.

Стр. 122.— Фагундес Варела, между прочим, сказал о ней: «На лице у тебя красота,

гений в душе».

Стр. 128.— Вот письмо, написанное Кастро Алвесом: «Уважаемый сеньор Тобиас

Баррето де Менезес. Прошу Вас сделать милость и сообщить мне в ответ на это

письмо. Вы ли являетесь автором статьи в «Ревиста Илюстрада», напечатанной в

приложении, как Вы любезно попросили передать мне это в устной форме. Если Вы

окажете мне эту милость, буду Вам весьма признателен. Ваш покорнейший слуга

Кастро Алвес».

Тобиас ответил на это письмо: «Точно, сеньор Кастро Алвес. Именно я. Хотите

ответить? Сделайте одолжение. Прошу Вас рассмотреть меня со всех точек зрения,

чтобы Вы меня потом не называли благородным. Да, сеньор. Рассмотрите меня как

человека, как писателя — прозаика и поэта, как гражданина и даже как сына... Ударьте

меня по обеим щекам... Я жду этого. И чтобы облегчить и еще более сократить Ваш

ответ, посылаю Вам несколько моих стихотворений, которые один мой друг объединил

в сборник; прошу Вас о любезности послать мне также кое-какие свои стихотворения,

по крайней мере из числа тех, что были здесь опубликованы. Ваш покорный слуга Т о-

биас Баррето де Менезес».

134

Отрывок из статьи Кастро Алвеса, написанной в ответ То-биасу: «Публика, которая

нас читает, видит, что каждая фраза этого монумента (статьи Тобиаса) представляет

кучу нелепостей. От падения к падению катится сеньор Тобиас, начиная с первой

строки приложения. Каждую ступеньку, на которую он на наших глазах опускается,

мы полагаем последней;

Палмарес — «республика» беглых негров, созданная в XVII веке в провинции

Алагоас под руководством Ганга Зумби и просуществовавшая с 1630 по 1695 год.

(Прим. перев.)

135

но у него есть еше в запасе. Он продолжает опускаться, при"ем на такой низкий

уровень, чго совершенно исчезает из наших глаз, как из глаз любого порядочного

человека Он говори! в заключение., что нам нужно бежать то переулкам и улочкам до

тех пор, пока мы не очутимся погрязшими в недостойном виде... в пучине разврата».

Мы передаем эти слова на суд публики; это образец воспитанности и утонченности

человека, который гордится собой; критика, который называет себя литератур ным

критиком. Возможно, там есть выражения посильнее, слова еше грязнее; но мы люди, и

мы не можем не выразить негодования при виде того, как коллега становится

пасквилянтом, друг становится нудой».

Стр. 135.— Конечно, драма «Гонзага» написана совершенно не на том

литературном уровне, как поэмы Кастро Алпеса. Он родился поэтом и не был

драматургом... В целом это оратория, не имеющая, по существу, действия. В

подтверждение достаточно привести несколько суждений о «Гонзаге» выдаю шихся

людей того времени. Так, например, Машадо де Ассис написал следующее: «Поэт как

бы объясняет, что хотел сказать драматург, в драме снова появляются стихотворные

качества; много метафор в стиле Пиндара (греческого поэта VI века до нашей эры).

Поэтому казалось, что сцена слишком мала; он прорезал парусиновое небе и

набросился на свободное голубое пространство». Мне кажется, что эти слова Машадо

де Ассис дают полное представление, чем явилась встреча поэта Кастро Алвеса с

театром. Свободный взлет фантазии поэта сковывает театральная бутафория, он

выходит за ее пределы. Кстати, и Жозе Аленкар отметил, что в драме Кастро Алвеса

наблюдается «изобилие поэзии». Руй Барбоза сказал: «...драма эта должна

просуществовать долго...», а Набуко назвал Кастро Алвеса «республиканским поэтом

«Гонзаги». И, что всего любопытнее, Руй Барбоза увидел в драме мечту поэта о

будущем: «Нет больше рабов! Нет больше господ!..» — таков крик, вырывающийся из

пламенной души Гонзаги; это простоянный мотив всего поэтического и драматического

творчества Кастро Алвеса».

Развивая этот интерес Кастро Алвеса к Тирадентесу. Сосиженес Коста, крупнейший

из живущих сейчас в Баие поэтов, написал поэму, одну из самых значительных,