Кассандра

— Ваше императорское величество, скорее всего, мой отпуск будет несвоевременным, я — солдат, и должен быть рядом со своим командиром. Моя жена сейчас вместе с сыном и тетушкой находится под защитой моего зятя герцога Гленорга, я напишу ему, где нахожусь, и буду ждать сообщения о том, кого родила мне моя княгиня.

— Твоя княгиня — умница и красавица, — улыбнулся Александр, — сразу, как получишь письмо, сообщи мне, ты знаешь, как я люблю детей. А пока иди, устраивайся, выбирай комнату поближе к моим покоям, я хочу, чтобы ты был рядом.

Алексей поклонился государю и отправился искать себе комнату. Свита, приехавшая с Александром, была пока малочисленной, и князь быстро нашел себе свободную комнату. Он уже не надеялся, что успеет приехать в Англию к родам жены, до которых, по его прикидкам, было месяца полтора, теперь оставалось только молиться, чтобы все было хорошо, и чтобы Бог послал ему здорового ребенка и сохранил его любимую Катю.

Письмо от герцога Гленорга пришло в Париж в самом конце августа. Чарльз сообщал, что его жена Долли родила в конце июля близнецов: мальчика и девочку, а через две недели после этого Катя родила дочь. Герцог поздравлял Алексея с отцовством и предполагал, что обе женщины сами подробно напишут князю о детях и своем самочувствии. В конце письма он сообщил, что здоровье тетушки Апраксиной больше не вызывает опасений. Внутри письма герцога лежали два маленьких конверта, на которых имя Алексея было написано рукой жены и сестры. Первым он открыл письмо Кати, жена писала:

«Дорогой мой, я так счастлива! Бог дал нам дочку. Я назвала ее так, как ты хотел — Анастасией, и сейчас маленькая Настенька стала центром моей жизни. Она родилась очень легко, я почти не мучилась. Это потому, что у дочки чудесный характер, она совсем не плачет, и ничего, кроме радости, от нашей девочки я не вижу. Мне кажется, что она похожа на меня, хотя малыши быстро меняются, и если это произойдет, я не расстроюсь. Павлуша сначала настороженно отнесся к рождению сестренки, но теперь все время рвется к ее колыбели, хочет с ней играть. Мне кажется, что он будет любить Настеньку так же, как ты любишь своих сестер.

У Долли родились чудесные дети: мальчик и девочка. Она тяжело рожала и заставила нас побеспокоиться, но теперь все позади, она и дети здоровы. Но, думаю, что она напишет тебе сама.

Сообщи, сможешь ли ты приехать сюда, или нам лучше собираться в Россию?

Очень скучаю по тебе и люблю. Твоя Катя».

Дочка, похожая на его Катю! Какое счастье! Алексею показалось, что за спиной у него выросли крылья. Сын и дочь, да еще и любимая жена — да он самый счастливый человек на свете! Все отступило, стало казаться неважным, даже то, что он не смог уехать в Англию к Кате. Его любимая, как всегда, простила своего мужа и сделала ему царский подарок. Дочка!..

Алексей вскочил и бросился из комнаты, нужно было сообщить императору эту умопомрачительную новость. Но в дверях он вспомнил про письмо Долли, и ему стало стыдно — опьяненный своей радостью, он впервые забыл о сестрах. Хорош брат! Князь вернулся к столу и распечатал письмо Долли. Та написала всего несколько строк:

«Дорогой Алекс! Я — самая счастливая женщина на свете, и меня может понять только Катя. Я родила сына и дочку. Мои дети бесподобно красивы. Джордж, маркиз Норидж — копия своего отца, а леди Элизабет больше похожа на меня, хотя что-то в ней есть и от нашей Лизы. Крестным отцом детей стал принц-регент, который не поленился приехать ради этого в Гленорг-Холл, а крестной матерью была тетушка Ванесса.

А твоя дочка — вылитая Катя, пусть бы она такой и осталась, стала бы несравненной красавицей. Поздравляю тебя с рождением малышки, Катю я уже поздравила и напросилась в крестные матери маленькой Стейси. Напиши, ждать ли тебя на крестины. Целую. Твоя самая счастливая на свете сестра».

Трое детей в их семье пришли в мир — как были бы счастливы отец и маман, и как радовалась бы бабушка. Теперь у нее уже пятеро правнуков. Алексей подошел к шкафу, стоящему в углу, и достал заветную бутылку коньяка. Он почти месяц не пил, суеверно пообещав себе, что выпьет при получении известия о рождении своего ребенка. И вот, наконец, этот час настал. Князь налил себе полный стакан коньяка и, подойдя к окну, выходящему на север, мысленно обратился к жене и дочери:

«За вас, мои девочки, будьте здоровы и счастливы, на радость мне».

Алексей налил второй стакан и выпил за счастье и здоровье сестры и ее детишек. Теперь от него сильно пахло коньяком, и идти к императору было неприлично, поэтому он отправился гулять по Парижу. Теплое солнце ранней осени приятно грело плечи и спину через мундир. Цветы пышно цвели на клумбах перед Елисейским дворцом, еще сочная зелень деревьев и травы радовала глаз, а на по-летнему голубом небе не было ни облачка.

«Как хорошо, — думал Алексей, выходя из парка при Елисейском дворце на улицу, — даже Париж радуется вместе со мной».