Карты судьбы

Элджи скорчил такую гримасу, что я рассмеялся. Рядом с этим пареньком я чувствовал себя живым, молодым и беззаботным.

— Ну уж нет! Давай для начала попробуем навестить Грудду. Она живет не так далеко от Элджертона и такая корова, что даже если узнает тебя, вряд ли побежит советоваться с Альбертом.

— А что, этот лес когда-нибудь кончится?

Элджи засмеялся.

— К сожалению!

Но уже третьи сутки вокруг нас все был лес — древний, замшелый и мудрый. На исходе дня, в начинающихся сумерках, мы остановились в прохладной лощине. Пустив пастись коней, развели костер. Псы прилегли вокруг. Опустившись на расстеленный плащ, я вдруг почувствовал страшную усталость.

— Нельзя ночевать здесь… — вяло сказал Элджи. — Нельзя.

— Почему?

— Это Долина странных желаний… я не понял сразу… нельзя… — и он уткнулся лицом в траву. Преодолевая придавившую меня к земле тяжесть, я попытался подняться, но вместо этого повалился на спину. Прямо перед моим лицом плыли звезды. В полусне-полуяви я увидел, как наклоняется надо мной Элджи, заслоняя собою небо, но глаза его сияют ярче звезд и ярче солнца — он наклоняется и целует меня в губы, и я вздрагиваю, как от поцелуя любимой и желанной женщины…

Я открываю глаза и провожу ладонью по лицу, прогоняя остатки сна. Рассвет спускается в лощину, поют птицы, и псы, зевая и поскуливая, чешутся и покусывают за нервные ноги кобылу Элджгеберта.

Уже умытый и свежий, он несет к огню сучья и улыбается мне.

— Как спалось?

Я смотрю на него исподлобья. Я не питаю склонности к мальчикам, как многие из солдат, и сейчас чувствую что-то вроде стыда за свой сон. Элджи перестает улыбаться.

— Я же говорил — это Долина странных желаний, — он сбрасывает сучья в костер. — Иногда человек даже не думает об… этом.

Я откашливаюсь.

— А почему здесь нельзя ночевать?

Элджи отгоняет дым.

— Потому что эти сны сбываются.

Я опять цепенею.

— Всегда?

— Ну не знаю… Вот мой сон точно не сбудется.

— А что тебе?… — спрашиваю я осторожно. О чем пытается не думать мальчишка? О женщинах? О смерти?

Элджи пожимает плечами.

— Мне приснился король Асмур.

— Мертвец? И только-то? И на кого же он похож? На Альберта?

Элджи прихлебывает из котелка и говорит:

— Отчасти. Завтрак готов.

Замок Грудды стоял на самой окраине Элджертона — скорее не замок, а добрый, сложенный из белого туфа дом. Не такой старый, как замок Ганелоны, но мне он больше пришелся по душе — в таком доме не отказался бы жить и я сам. Хозяйка, неторопливо сходившая к нам навстречу по ступеням, была довольно высока, полновата, что, на мой взгляд, ее совсем не портило. Черные волосы уложены в простой узел, открытое светлое платье подчеркивало красоту пышных плеч и груди. Спокойные серые глаза ее улыбались.

— Здравствуй, Габи. Ты с охоты?

— Да. Ты не против, если мы переночуем у вас? Это Гордон.

Теперь и мне перепала толика ее приветливости и благодушия.

— Входите. Мы всегда рады гостям.

Когда после короткого отдыха мы спустились в столовую, то застали все семейство в сборе — принцессу, рыжебородого гиганта, назвавшегося ее мужем Хэмфордом, и троих детишек разного возраста.

— Габи! — взревел Хэмфорд, завидев Элджи. — Габи, малыш! Я рад! Люблю! Никто не любит, а я люблю!

И сочно чмокнул засмеявшегося Элджи в щеку. Повернулся ко мне — я был уверен, что то же самое он проделает и со мной. Но Хэмфорд только приветственно раскинул руки.

— Друзья Габи — мои друзья! Прошу к столу!

Едва увидев их всех, я понял: это было счастье. Настоящее, теплое счастье. То, чего я был лишен всю жизнь. Даже у Элджи была мать, которую он мог любить и после смерти. У меня не было никого.

Откинувшись на спинку кресла, я огляделся и только сейчас обратил внимание на картины, украшавшие стены столовой. Один из портретов изображал хозяйку в юности, второй — хозяина в молодости. Ни он, ни она ничего не потеряли от ушедших лет. Хэмфорд, заметивший мой интерес, подвел меня к портретам на противоположной стене.

— Король Арден, — объявил он. — Отец моей любимой женушки.

«Слава богам, — сразу подумал я, — что Грудде не перепало от отца ничего, кроме смоляных волос — иначе бы не было у Хэмфорда такого безмятежного счастья». Глаза Ардена — зеленоватые, узкие, хищные — зорко и внимательно следили за мной. Тонкие губы плотно сжаты, в углу рта притаилась недобрая усмешка. Черные волосы с заметной проседью, костистые линии скул и щек, морщины на лбу и у рта — видимо, портрет был написан в последние годы жизни короля.

— А это, — сказала подошедшая Грудда, — мои братья. Артон — он отправился путешествовать много лет назад и до сих пор не вернулся.

Его лицо было спокойным, ироничным, тонким, голубые глаза смотрели задумчиво и отстранено.

— Альберт…

— Я знаю, — сказал я. — Мы уже встречались.

— Ах вот как? — Грудда оглянулась на Элджи. Во взгляде ее мелькнуло легкое беспокойство.

— Ашур. Он пропал без вести в тот день, когда погиб король Асмур.