Карты судьбы

Ашур и Асмур были близнецами и с самого детства не расставались, будучи вечными друзьями и соперниками. Им нравились одни и те же игры, одни и те же женщины, одни и те же песни…

— А как насчет одного и того же королевства? — нечаянно поинтересовался я. В глазах Грудды что-то блеснуло — любопытство? настороженность?

— Они и после коронации остались такими же друзьями, — продолжила она. — Ашур был при Асмуре своего рода главным советником.

— Вам было жаль потерять их?

— Они были моими братьями.

— Мне показалось, вы не очень обрадовались возвращению одного из них.

— Я все еще не могу поверить… И, кроме того, неожиданное появление еще одного близкого родственника чревато всяческими осложнениями. Вы можете быть втянуты в борьбу группировок, о которых ничего не знаете. Или создать свою.

— Ну, пока я не создал никаких группировок… Я похож на Ашура?

— Нет. Вы слишком мрачны для него.

— Жизнь не была ко мне добра.

— Да. Боюсь, и вы стали недобрым.

«Годы меняют человека, и я не знаю, каким вы стали…» Думали они с Альбертом одинаково.

— Вы просто наталкиваете меня на эту мысль, Грудда, — сказал я полушутливо.

— Рано или поздно она все равно придет вам в голову. Я хочу, чтобы вы действовали не импульсивно, а все хорошенько обдумав. Не надо больше жертв и крови. Вы ведь знаете о судьбе Арамея.

— Итак, я просто обязан подумать о своем праве на трон Элджеберта. Причем подумать серьезно. — Я поднял правую руку в ироничном обещании. — Клянусь. А что сейчас?

— Придется встретиться с кем-то, кто лучше знает Ашура и Артона. Я прикидываю — с кем. Айрат…

— Он слишком предан Габриэлле и скажет то, что прикажет она, — возразил Элджи.

— Альберт уже отказался вам помочь. Анкер, Арон честолюбивы и не преминут использовать вас в качестве лишнего козыря… Гива… Я давно ее не видела. Айленд, Габи?

— Пожалуй.

— Но тебе нельзя ехать дальше, Габи. Ты уже за пределами заклятого леса, ни Габриэлле, ни Альберту это не понравится. Да и мои родственники тебя недолюбливают…

Элджи вспыхнул.

— Я поеду с ним! Он совсем не знает наших мест! Я буду вести себя тихо и скромно, Гордон, Грудда! Я даже псов с собой не буду брать! Только Асмура — он самый спокойный. Я возьму его на цепочку, хотя это ему совсем не нравится… Ну, Гордон! Хочешь, я стану твоим оруженосцем?

Мы не сдержали улыбок.

— Если Гордон обещает следить за тобой… Ох и попадет нам от Альберта! Когда вы едете?

— Сейчас, — сказал я.

… Грудда подошла к моему коню, подняв голову, положила теплую ладонь на мое колено.

— Гордон. Кем бы вы ни оказались. Что бы вы ни выяснили. Возвращайтесь. Здесь ваш дом. Здесь вам всегда будут рады.

Теплая птица благодарности и грусти шевельнулась у меня в груди.

— Спасибо, сестричка!

Наклонившись, я поцеловал ее в прохладный высокий лоб.

— Заедем к Вещему! — предложил Элджи.

— К кому?

— Вон в той лощине живет уже тысячу лет Вещий Ворон. Если он захочет разговаривать с нами, спросим про твое прошлое или будущее.

В лощине было очень тихо — видно, Ворон разогнал остальных пернатых. Старые деревья расступались неохотно, кони двигались по грудь в траве. В центре небольшого холма, насыпанного из камней, стоял высокий столб с выбитым кружевом непонятных мне букв. На верхушке его восседала такая огромная птица, какую мне в жизни не приходилось видеть. Ворон был не черным, а скорее пегим от старости. Мне показалось даже, что местами он просто облысел. Он не открыл глаза ни при нашем появлении, ни когда Элджи постучал эфесом шпаги по столбу:

— Ворон! Вещий Ворон! Проснись! Мы пришли к тебе с подарками!

— Может, он давно сдох на своем насесте! — предположил я.

Ворон тут же приоткрыл один глаз. Он был круглым, желтым, ярким. Откашлявшись, как человек, который давно не разговаривал, он сипло каркнул:

— Люди! Опять люди! Кр-ругом люди! Сколько вас р-развелось!

— Мы принесли тебе подарки, — терпеливо повторил Элджи.

— Покажь! — потребовал Ворон.

Элджи спешился. Развязал мешок, положил к подножию столба разноцветные камешки, куски сушеного мяса, горсть золотых монет. Ворон, вытянув шею, заглядывал вниз.

— Мало, — просипел он.

Подумав, Элджи расстегнул свой браслет и бросил в общую кучу. Удовлетворенно гуркнув, Ворон опять нахохлился и опустил на глаза серую пленку.

— Ну! — нетерпеливо сказал Элджи. — Скажи же что-нибудь про его судьбу!

— А что говор-рить, — ворчливо буркнул Ворон. — Я все ему сказал вчер-ра.

— Вчера! — вскричал Элджи.

— Вчера? — удивился я. — Да он спятил!

Недолго подумав, Элджи спросил вкрадчиво:

— А может, не вчера, а десять лет назад, мудрый Ворон?

— Может, и так, — недовольно ответил Ворон. — Какая р-разница! Это все равно что вчера!

— Для тебя. Но не для нас, живущих мало. Напомни ему, о мудрый, свое предсказание. Наша память так коротка…

— Зачем говор-рить тому, кто все забывает! — брюзгливо каркнул Ворон. — Я сказал ему: «Имеющий глаза не видит». Я сказал ему: «Невидящего накажет забвение». И еще я сказал ему: «Кто больше верит, тот больше и обманется».

— И что это значит? — спросил Элджи.