Карты судьбы

Саймон и сам не знал хорошенько, зачем ехал в Гавань. Просить прощения, что похитил ее? Из-за того что все еще вспоминает золотое девичье тело на залитой солнцем палубе? Потому что его до сих пор преследует ее смех: «Я — Дракон!»?

А может, он просто хочет узнать, что такое — быть Говорящей с Драконами…

Или — что такое БЫТЬ Драконом?

Ее родители. Его глаза беспокойно перебегали с загорелого сухопарого мужчины на спокойную статную женщину. В ее густых пепельных косах — косах Гейджи! — блестела первая седина. Кто из них? В ком течет драконья кровь? Кто оборотень? И как второй жил все это время рядом?

— Итак, вы Ригерт, — сказала женщина. Голос ее звучал глуховато и холодно. Серые глаза неотступно изучали его лицо. Словно пытались найти что-то, не находили и пытались снова. И снова.

— Да, — сознался он. Мужчина склонил голову набок.

— Тот самый Ригерт?

— Думаю, что тот, да.

В сощуренных желтых глазах лорда блеснула усмешка.

— Янга, это парень, что отказался жениться на нашей девочке!

— Но я вовсе не…

— Мама, я…

Саймон вскочил. Вошедшая в дверь Гейджи будто наткнулась на невидимую преграду.

— Ты?!

Ее лицо вспыхнуло.

Саймон вышел из столбняка первым. Шагнул, подбирая уроненный ею платок, впопыхах уколовшись о воткнутую в вышивку иголку. Мягко всунул платок в ее растерянные руки. Пробормотал:

— Здравствуй.

Взгляд Гейджи метнулся на родителей. Сказала настороженно:

— Здравствуй.

Молчание затягивалось. Владетели Гавани наблюдали за молодыми людьми. Гейджи комкала платок. Саймон с досадой кашлянул, чтобы проверить, не пропал ли у него и голос — заодно с соображением. Чуть отступил, чтобы видеть одновременно Гейджи и ее родителей.

— Я должен извиниться…

— Долг — превыше всего, — мгновенно согласился лорд Янгмаар.

— Прошу прощения, что похитил вашу дочь и доставил вам столько горя…

Янгмаар хладнокровно пожал плечами.

— Ты ведь не знал, что она — наша дочь. Так что не вижу, за что тут извиняться.

Увидев, что Саймон слегка опешил, Гейджи улыбнулась невольно. К отцовской манере разговаривать надо было еще привыкнуть.

— Надеюсь, она тебе тоже доставила немало хлопот?

Саймон покосился на девушку. Та улыбалась.

— Да уж…

— Тогда мы квиты. Правда, моя леди готова задать тебе с десяток плетей…

— Три, — поправила Янга. — Три десятка. И после вымочить в море.

— Словом, извинения приняты, — подытожил лорд. Оба вновь с ожиданием уставились на Саймона. Тот все не мог избавиться от редкого для него замешательства. Ему явно никто не собирался помогать. Губы лорда подрагивали в едва сдерживаемой усмешке, взгляд леди был взглядом лучника, готового снять вот-вот взлетящую птицу. Гейджи, похоже, собиралась улизнуть, но никак не могла отыскать подходящего предлога.

Странно, но первой подала голос именно леди Янга.

— Гейджи. Наш гость остановится у нас. Покажи ему Гавань.

Гейджи стрельнула непримиримым взглядом.

— Он терпеть не может жалкие клочки суши! — буркнула она. Резко повернувшись, приказала. — Иди за мной!

Саймон поспешно раскланялся с Владетелями Гавани. Показалось ли, что лорд подмигнул ему напоследок?

Едва Ригерт скрылся за дверью, Янгмаар повернулся к жене.

— Он тебе понравился! — воскликнул торжествующе.

— Как и тебе. Он нравится ей. Это главное. Надеюсь, она не пожалеет. Нужно иметь большую смелость, чтобы быть мужем дочери Дракона.

— Я ведь не побоялся! — заявил Янгмаар, обнимая ее.

— Да. Но как часто ты жалел об этом? — произнесла Янга так тихо, что ему показалось — он ослышался. Его храбрая, сильная, умная, красивая женщина всю жизнь думала, что он…

Но разве она знала, как он с замиранием сердца ловит каждый ее взгляд в сторону моря или каждое ее слово, сказанное о Драконах? Он так боялся, что она его покинет…

— Никогда, — пробормотал он, утыкаясь лбом в ее висок. — Слышишь? Никогда…

Впервые на его памяти он видел в глазах жены слезы.

— Ну? — сквозь зубы спросила Гейджи, пока они стремительно шагали по коридорам замка. — И что лорд Ригерт желает увидеть?

— Тебя! — успел сказать лорд Ригерт — и они вылетели во двор. Народу здесь было предостаточно, и народ мог вдоволь наглазеться на гневную стремительную молодую леди и следующего за ней по пятам мрачного незнакомца.

Гейджи по привычке направилась было в свое любимое убежище на голове Берегового Дракона, но, вспомнив рассказ отца, что на этом самом месте он сделал предложение ее матери, резко развернулась (при этом едва не столкнувшись с Саймоном) и пошла к Черным скалам. «Он тебе самой судьбой и людьми предназначен», сказала гадалка. Что ж, посмотрим на эту судьбу…

К тому времени, как они добрались к скалам, молчащий всю дорогу Саймон поуспокоился, сообразив, что ей нисколько не легче, чем ему.

Гейджи остановилась на берегу, развернулась, скрестив на груди руки, и мрачно уставилась на него. Щеки ее горели, глаза, ставшие в этот момент цвета морской волны, сверкали, роскошные волосы почти расплелись — и Саймон понял, что не видел в жизни женщины красивее.

— Как ты меня нашел? — резко спросила она.