Карман ворон

Сама я, конечно же, в такие вещи не верю. Ваш ад и ваш дьявол для меня не значат ровным счетом ничего. Люди так помешаны на грехах и их отпущении, что не замечают, как зависимы от церкви. Церковь контролирует, что они едят и что пьют; указывает, когда им пировать и когда голодать, когда зачинать детей и когда воздерживаться, когда и кого любить. В обмен на это церковь забирает их средства и строит все больше памятников своей славе. Церковь тут как тут при рождении, смерти и любом важном событии между ними. Точно кукушка в гнезде, она заглатывает все, до чего может дотянуться, и выбрасывает все, что ей мешает.

Сегодня воздух холоден и чист. Звонят церковные колокола. Красиво звонят, но их перезвон тревожит меня – меня и моих сородичей. Сегодня он означает погребение, а вместе с ним и новый шквал обвинений чудовища, в которого я превратилась в людских глазах. Теперь никакое событие не обходится без упоминания моего имени. Не того, которым нарек меня Уильям, и за это я даже слегка благодарна. Я стала Безумной Мойрой[19] для людей, королевой Зимы, Черной ведьмой гор. И в темное время суток складывающиеся обо мне истории обрастают подробностями, как картофель в погребах – глазками и нитевидными щупальцами-ростками.

«Безумная Мойра ест детей. Засыпай, а то тебя заберет ведьма гор. Днем ведьма спит в могиле девственницы, ночью – охотится в облике волка. Безумная Мойра летает на жерди и набивает карманы падающими звездами. У нее угольно-черные волосы и кроваво-красные губы. Остерегайтесь, юнцы: она украдет вашу душу, и вы вечно будете бродить по земле неприкаянными».

Сороки болтливы. Они разносят услышанное. «Безумная Мойра. Безумная Мойра». Они разносят новости по небу, по лесу, по озеру, и я чувствую, как меня отпускает прошлое и я вновь становлюсь безымянной.

«Безумная Мойра разъезжает по небу в карете, запряженной дьявольскими конными жуками[20]. Когда дует западный ветер, Безумная Мойра выходит на охоту. У Безумной Мойры есть черная кошка. Ее зовут Уиллумскиллум…»

У меня для черных кошек в деревне плохие новости. С этих пор на них объявят охоту и их шкуры повесят на волшебное дерево. В деревне теперь в ходу ягоды рябины и красные нити[21].

Интересно, Уильям слышал эти истории? А может, сам их распространил? Или это сделала Фиона, жаждущая найти смысл в постигшей ее маленькой трагедии? Фиона в церкви была очищена от скверны, утрату добродетели ей простили. Любой совершенный ею грех приписали Безумной Мойре.

Безумная Мойра, ведьма гор, уничтожила все хорошее и полезное. Безумная Мойра с холодным, как камень, сердцем коварством сбивает юношей с пути и никогда не выказывает милосердия. Безумная Мойра, что стара, как холмы, питается душами детей.

2

День святого Илария[22] – самый холодный день в году, и люди будут разводить костры в своих садах, рубить дрова и воспевать фруктовые деревья, дабы те принесли обильный урожай.

Пой здравицу деревьям, чтоб плодоносили они,
Чтоб сливами и грушами сады были полны.

Давно уже я не видела этих фруктов. Я многое отдала бы сейчас за сливу, грушу, да хоть даже за яблоко-кислицу. На диких яблонях к этому времени не осталось плодов, их не найти. Хлеб и сыр от моего друга из деревни изредка вносят разнообразие в мою унылую диету. И, конечно же, я благодарна своим волкам за мясо, которое они мне приносят. Но как же мне хочется поесть чего-то помимо кролика, рыбы или овцы.

Сегодня я впервые с того дня, как пришла на остров, отправилась в лес. Укрыла лодчонку под ворохом веток и папоротников и осторожно пошла искать пепел своей прошлой жизни.

На тропинке красивыми созвездиями собрались подснежники. Сейчас, в самый темный месяц года, они дают мне надежду: обещают новую жизнь, теплую кровь и пусть и не скорое, но приближение весны.

От моей хижины почти ничего не осталось. Лишь горка почерневшей древесины и выжженный клочок земли вокруг костровой ямы. Пропали и ткацкий станок, и мое плетение, и подвенечное платье апрельской невесты. Зато я нахожу свой котелок, полузарытый в мягкую землю. Я выкапываю и очищаю его. Котелок не забрали, но это и неудивительно. Варочный горшок ведьмы проклят. Только дурак прикоснется к нему. Кто знает, что Безумная Мойра варила в нем: змеиный глаз, жабье сердце, кровь младенца? Кто знает, какие заклинания шептала она в поднимающийся дымок?