Карл Либкнехт

23 марта 1916 года ему удается — впервые за время войны — получить слово в рейхстаге. Но при первых же его словах господа «законодатели» подымают неистовый крик, свист и улюлюканье. Особенно стараются «товарищи» из «социал-демократической» фракции. Слово Либкнехту «предоставили», но говорить на деле не дали.

18 центристов голосуют в пленуме рейхстага против военных кредитов. Их исключают теперь из с.-д. фракции рейхстага. Либкнехт и его друзья выпускают по этому поводу нелегальный листок к членам партии под заголовком «Уроки 24 марта». В нем они говорят:

«События в рейхстаге 24 марта, приведшие к исключению из официальной социал-демократической партии 18 депутатов, являются ярким симптомом неправильности политики, которую с 4 августа 1914 г. повели партийные верхи. Во многом можно упрекнуть депутатов Гаазе, Ледебура и их друзей, но уж во всяком случае не в недостатке долготерпения и излишке решимости, резкости и последовательности. Эти 18 депутатов вот уже почти два года терпеливо сносили иго фракционного большинства. Они допустили, что фракция 4 раза голосовала от имени германского рабочего класса за военные кредиты.

«Они не смели протестовать против этой неслыханной измены социализму чем-либо другим, кроме бегства из зала заседаний, т. е. собственным исключением, в момент важнейших истерических решений. Когда, наконец, при сороковом миллиарде они решились 21 декабря 1915 г. голосовать в рейхстаге против кредитов, они поторопились дать такое объяснение своему отказу, которое (вспомним указание на «достаточно защищенные границы» Германии) является уступкой основной позиции социал-шовинистского «большинства» и ударом по делу международной солидарности с французскими, бельгийскими, русскими и сербскими товарищами… Больше того: они поддержали большинство с.-д. фракции, когда оно, в союзе с буржуазными партиями, хотело выбить оружие «мелких запросов» из рук Карла Либкнехта. Наконец, сии спокойно смотрели, как выставили из фракции Карла Либкнехта и Отто Рюле точно таким же способом, как теперь выставляют самих Гаазе, Ледебура и товарищей; они спокойно оставались в официальной фракции, не солидаризируясь с Либкнехтом и Рюле…

«Таким образом, эти 18 депутатов в течение почти двух лет и до последнего времени были в лоне фракции не оппозицией, а поистине только тенью оппозиции…

«Половинчатые люди не могут в 24 часа стать львами…

«Товарищи! Партия — ото не чиновники, депутаты или редакторы, партия — это массы организованных пролетариев, это дух социалистической классовой борьбы. Партия — это вы. Поэтому бодро за дело, чтобы отвоевать назад партию, которую кучка предателей, занимающих высокие должности, превратила в агентуру империализма. Не миритесь с выходкой изменников 24 марта. Скажите громко, что не признаете больше фракционное большинство Давида — Гейне — Носке за представителей социал-демократии, требуйте громко от изменников сложения опороченных ими мандатов.

«Прекратите платить ваши взносы этому комитету!..»

«Отвоевание партии» все еще остается лозунгом группы «Интернационал»; она все еще считает преждевременным выкинуть лозунг создания новой, подлинно-пролетарской партии. В этом все еще коренная слабость позиции группы.

8 апреля 1916 г. Либкнехт вновь пробует говорить с трибуны рейхстага, но как только он заявляет, что «попытается изложить, почему именно он предлагает всему населению Германии принципиально перестать платить какие-бы то ни было налоги правительству осадного положения, правительству войны», — в «высокой» палате начинается настоящий дебош. Либкнехта сталкивают с трибуны, у него вырывают из рук его заметки и тут же разрывают их в клочки, сбивают его пенснэ и ревут, как оглашенные. Угрозы сыплются со всех сторон.

На этом «фронте» физическая победа осталась, конечно, за противниками Либкнехта. Пятьсот против одного да еще подкрепленные парламентскими приставами, применяющими совсем не парламентские методы воздействия на пролетарского бойца, — они храбры. Они заткнули рот Либкнехту и продолжали осыпать его злобной бранью в течение всего заседания. Выходя из рейхстага, он встречал в кулуарах только перекошенные физиономии и полные ненависти взгляды.

Но скоро Карл Либкнехт возьмет реванш — на Потсдамской площади Берлина…

* * *

В Берлине в это время подготовлялась первомайская демонстрация— первая революционная демонстрация в Германии с начала мировой войны. Ее вдохновителем, организатором, знаменосцем, руководителем был Карл Либкнехт. Вся подготовительная работа велась, разумеется, нелегально. Либкнехт ушел в нее с головой. Он прежде всего написал соответствующий нелегальный листок «Все на маевку» и вместе с Тышко руководил нелегальным напечатанием его. Листок раздавался сначала только рабочим-активистам с приложением к каждой прокламации нескольких маленьких листочков со следующим текстом: «Кто против войны, приходи 1 мая, в 8 час. вечера, на Потсдамскую площадь. Хлеба. Свободы. Мира!» Перед самым 1 мая листки стали распространять шире — и с громадным успехом.