выглядел вполне серьезно.
— Я рассказал мистеру Би, что ты — не только
первоклассный продавец, но и охрененньш теннисист.
Знаешь, что ответил босс? «Ну тогда, прежде чем давать
парню работу, давай посмотрим, одолеет ли он на корте
меня».
Внезапно пришло беспокойство:
— Хочешь сказать, моё трудоустройство зависит от того, удастся ли выиграть у Баллентайна?
— Нет, — покачал головой Джерри, — не от победы, а от
того, понравится ли шефу твоя манера игры, или нет.
— А что, обязательно встречаться именно в Теннисном
клубе здоровья? — удивился я.
— Мистер Би всегда играет там. Вообще-то он один из
учредителей.
— Я тоже когда-то состоял в этом клубе, — признался я.
Джерри понимающе улыбнулся:
— Много задолжал?
— Послушай, в самом деле, не стоит...
— Сколько, Нед?
— Восемь сотен, — нервно сглотнул я.
— Пустяки, — заверил Джерри, доставая из кармана
пухлую пачку банкнот.
— Джерри, тебе вовсе не обязательно...
— Я, — пояснил Шуберт, отсчитывая восемь
стодолларовых банкнот, — всего лишь обеспечиваю тебе
завтрашнюю игру с мистером Баллентайном. Так что
приезжай пораньше и проследи, чтобы наличность попала в
липкие ручонки клуба прежде, чем появится мистер Би. Нам
не нужен скандал.
— Как я могу тебя отблагодарить?
— Вернешь с первых комиссионных.
— А если меня не примут на работу?
— Примут. Только не забывай: когда выйдешь с
Баллентайном на корт, играй без поддавков. Иного стиля
шеф не принимает.
Следующим утром, нервно дожидаясь прибытия Джека
Баллентайна в фойе Нью-Йоркского теннисного клуба
здоровья, я постарался вспомнить полученный накануне
совет. Как и советовал Джерри, я появился на двадцать
минут раньше, чтобы решить небольшую проблему с
уплатой просроченных членских взносов.
Администраторша клуба, миниатюрная, пухленькая дама
лет сорока по имени Зельда, встретила меня на пороге без
особого энтузиазма.
— А, это вы, мистер Аллен, — сухо заметила она. — А мы
уж было решили, что вы покинули страну.
— Ну да, пришлось ненадолго уехать, — соврал я, — но я
всегда о вас помнил. — И с этими словами протянул
конверт, содержащий восемь сотенных банкнот. — Это
чтобы восстановить отношения...
— Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. Даже если нам
пришлось отправить шесть писем...
— Как я сказал, пришлось надолго уехать. Но я искренне
сожалею.
— Разумеется, вы осознаете, что всего лишь погасили
просроченную плату за прошлый год? И что ваше членство
пока не восстановлено? Так что если хотите снова играть в
нашем клубе, придется подать заявление повторно.
— Ну, вообще-то сегодня меня пригласили.
— Надеюсь, ваш партнер по сегодняшней игре за
посещение платит регулярно? — спросила директриса с
едким сарказмом.
— Разумеется, — донеслось из-за спины.
Зельда подняла взгляд и с потрясением узнала в новом
посетителе Джека Баллентайна. Тот стоял прямо за мной, в
сером спортивном костюме от «Ральфа Лаурена», с
теннисной сумкой коричневой кожи.
— Привет, Зельда, — одарил Баллентайн администратора
широкой белозубой улыбкой.
Женщина тотчас залебезила:
— Ах, мистер Баллентайн, как я рада...
— Зельда, вы пытаетесь расстроить моего гостя?
— Ну что вы, мистер Баллентайн, разумеется, нет!
— А по-моему — да!
— Просто небольшое недоразумение, связанное с
задолженностью...
— Но теперь оно улажено, верно? И моему другу не
придется обращаться с новым заявлением о членстве,
верно?
— Конечно же, нет, мистер Баллентайн! Мы восстановим
вашего знакомого немедленно. А вам, мистер Аллен,
приношу искренние извинения...
— Извинения приняты, — ответил за меня Баллентайн.
После чего, похлопав меня по плечу, добавил:
— Идем, парень. — И я отправился в раздевалку следом за
ним.
Как только мы оказались вне пределов слышимости Зельды, Баллентайн повернулся и произнес:
— Ну, разве власть — не смешная штука? — И затем,
протянув руку: — Рад познакомиться, Нед.
— Мистер Баллентайн, мне и вправду жаль, что вам
пришлось вмешаться...
— Да с какой стати извиняться? Сколько ты задолжал
клубу?
— Восемьсот, но уже рассчитался.
— Только чтобы сыграть со мной в теннис?
— Ну... э-э... да.
— Парень, ты поступил и умно, и глупо. Умно — потому
что тебе таки удалось произвести на меня впечатление. А
глупо — потому что никогда, ни за что не нужно терять
уверенность в себе и унижаться из-за пустячного долга в
восемь сотен. Это тебе говорит человек, который пять лет
назад пролетел на двести миллионов. Так что восемьсот
баксов — даже не карманные деньги. А теперь двигай в
раздевалку, а оттуда — быстро на четвертый корт. Через
четыре минуты — наше время.
Я успел переодеться и выйти на корт за две минуты.
Баллентайн снял спортивный костюм, теперь на нем
красовались белоснежная рубаха-поло и шорты ей под
стать. Стоя посередине корта, мой противник проделал
несколько не вполне естественных упражнений по
растяжке, явно наслаждаясь вниманием игроков на всех
соседних площадках.
— Сюда, приятель, — знаком пригласил Баллентайн. —
Джерри говорил, что ты в игре — настоящий убийца.
— Ну, раньше иногда такое изредка бывало. Зато теперь я
— обычный, средней руки теннисист.
— Никогда не называй себя середняком! Тем более, если
способен надрать другим задницу. Ведь ты, Нед, еще в
состоянии надирать задницы, правда?