КАРЬЕРА

девяносто восьмого года, аркадные гонки — «Эл Анзер-

млад-ший»...

— Эл Анзер? Уж не тот ли это парень, что гоняет на

машине?

— Он самый! И должен сказать вам, миссис Эделыытейн, что как только вы начнете играть в новую игру, вам не

захочется...

— Чтобы я мчалась на гонках? Смеетесь, шо ли?! Я гнул

свою линию:

— Ведь если покупать программы по отдельности, то софт

обойдется больше, чем в тысячу долларов. Но «Пи-Си

Солюшенс» предлагают вам фантастический пакет всего

лишь за триста двадцать девять долларов девяносто пять

центов с учетом стоимости получения заказа на следующий

день через федеральную службу экспресс-доставки...

— Молодой человек, вы хорошо меня слышали? Я ни разу

даже не прикоснулась к дурацкому компьютеру....

— Не кажется ли вам, что настало время учиться?

— Нет. — И повесила трубку.

Устало вздыхаю, поправляю наушники со встроенным

микрофоном, подвожу курсор к следующему имени и

телефонному номеру на мониторе, щелкаю на соединение, дожидаюсь ответа.

— Здравствуйте! Мистер Тони Готтшолек? Меня зовут Нед

Аллен, фирма «Пи-Си Солюшенс». Надеюсь, вам сейчас

удобно разговаривать...

Первая среда после завершения программы по повторному

трудоустройству, третий день на новой работе. Прикиньте: на новой временной работе. Отказавшись от шансов сделать

заоблачную карьеру закупщика рекламы в Шарлотте,

последние шесть дней программы я потратил на поиски

хоть какого-то места. Любой работенки, чтобы

продержаться, пока я подыскиваю постоянное занятие.

И в результате попал в «Пи-Си Солюшенс» —

«Компьютерный Супермаркет На Дому». Нанимавший меня

тип, Берт Рубинек, выглядел первостатейным ботаником.

Собеседования как такового не было. Я затлел в крошечный

закуток, заменявший Руби-неку кабинет. Хозяин кабинета

согнулся над корзиной для бумаг, обрезая ногти. Наведя

маникюр, коротким кивком отметил мое присутствие, бегло

пролистал резюме и изрек:

— Если готов на нашу работу, то, наверное, настал

трудный период.

Я ответил заученной фразой:

— Сейчас у меня переходная фаза. Но можете не

сомневаться, продавать я умею.

Берт уставился в резюме и промямлил:

— Еще поглядим.

И изложил условия. Меня определят в «отдел программного

оборудования», который только начал продвигать

программный пакет за триста двадцать девять долларов.

Платить будут пять баксов в час, сорок часов в неделю, никаких сверхурочных, никакой медицинской страховки.

Зато десятипроцентные комиссионные за каждый

проданный пакет. Минимальный план — пятнадцать штук в

неделю. Если план выполнить не удастся — вылетаю,

исключений не бывает.

— Пятнадцать продаж в неделю? Не сложно, — заметил я.

Рубинек погрыз заусенец.

— Люблю оптимистов, — заметил он. — Начнешь с

понедельника.

И вот, проведя восемь недель на программе

консультирования по повторному трудоустройству, я

устроился. На работу, презираемую еще до того, как начал

трудиться.

Судя по ежедневным разговорам с Лиззи, отношения наши

наладятся еще не скоро. В первую неделю после отъезда

жена сохраняла прежний ядовитый тон. Но когда я

позвонил в последний день программы и рассказал о том, что устроился в отдел телефонных продаж, любимая на

несколько минут подобрела:

— Вовсе не обязательно браться за такое презренное

занятие...

— Деньги нужны.

— Сколько раз повторять: я рада, что могу позаботиться о

нас обоих...

— Но мне нужно занятие, — возразил я, зажигая сигарету.

— Задолбался неимоверно. И по тебе соскучился.

Последнее замечание осталось без ответа. Жена произнесла:

— Должна тебе кое-что сказать. — Пульс подскочил

ударов на пять. — Шерри Лёбман, которую я заменяла, страдает всевозможными послеоперационными

осложнениями. И я вызвалась остаться на замену.

— Как долго?

— По меньшей мере — еще на пару недель.

— Ясно. В Лос-Анджелесе я по-прежнему персона нон

грата или можно заглянуть?

— У тебя же новая работа. Забыл?

— Намек понял.

Очередная неловкая пауза, я несколько раз глубоко

затянулся.

— Ты что, куришь? — удивилась жена.

А как же. За те две недели, что я вернулся к прежней

привычке, я изводил по пачке в день, заработав себе

очаровательный кашль с мокротой. Повторное знакомство с

сигаретами походило на встречу со старым знакомым, когда

настала черная полоса. С опасным, но надежным приятелем, с радостью готовым помочь в трудную минуту... за

умеренную цену.

Теперь и в личном, и в профессиональном отношении я

представлял окончательно сформировавшегося,

полноценного раздолбая. С истовым упорством неофита

отрекся от всяческой дисциплины, забыл об умеренности и

распахнул объятия навстречу ходячему недоразумению, в

которое превратился.

Еще три месяца назад — воплощенное честолюбие,

удачливый профессионал и энтузиаст, я мчался вниз, точно

ворвавшийся в стратосферу болид. Небрежность, пара

неуместных срывов, чуть-чуть капитальной

невнимательности на домашнем фронте — и вот уже...

— Аллен! Во сколько в этой компании начинают работу?!

Берт Рубинек. Прикиньте: Рубинек разорался! На четвертый

день новой работы обнаружилось, что манеры пассивного

лоха — чистой воды маскировка. Под маской «ботаника»

таился садист, которому необходимо постоянно причинять

страдания ближним.

— Ты что, не слыхал, Аллен? — бушует Рубинек. Отрываю