Кара

— Все, может быть, Якимов — произнес я. — Может эта кровь и твоя, а может, и нет. Ты, вспомни лучше, как ты вообще все отрицал, даже эту обнаруженную милицией в твоей машине перчатку. А, теперь, когда я тебя подпер экспертизами, ты вдруг вспомнил, что перчатка принадлежит тебе. Так, брат, не бывает. Торчишь, ты брат, и торчишь плотно, на этом преступлении.

— Виктор Николаевич — произнес Якимов, — не берите грех на свою душу. Я не при делах, и этот разбой я не совершал.

— Вот, что Якимов. Я с тобой вожусь уже целых десять дней. Сегодня бы я тебя выпустил на волю, если бы не это заключение экспертизы. Сейчас, тебя допросит следователь, и мы с тобой расстанемся навсегда, если ты ему не соврешь.

Якимов сидел на стуле, словно окаменевший, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Он, впервые, за все эти дни понял, что обстоятельства против него и ему нужно срочно, что-то делать, чтобы не оказаться снова за решеткой.

— Пишите, Виктор Николаевич — произнес он. — Я, в этот вечер передал свою машину своему старому знакомому Цаплину Владимиру. По-моему, он живет где-то в районе улицы Достоевского. Куда он ездил, и чем он занимался в эту ночь, я не знаю, об этом, вы спросите у него сами. Я не участвовал в этом преступлении и не хочу торчать на зоне, за несовершенное мной преступление.

— Когда, вы передали машину этому Цаплину? — спросил его я.

— Он забрал ее, после того, как довез меня до моей работы — ответил Якимов.

— Вы, знаете, Якимов, телефон Цаплина? — поинтересовался я у него.

— Да, его телефон 32-5-16 — ответил он мне.

* * *

Получив от Якимова, предполагаемый номер одного из преступников, я быстро связался со Смирновым Олегом.

Минут через двадцать, вся оперативная группа, собралась у меня в кабинете. Я им кратко доложил о результатах работы с Якимовым.

Посовещавшись, мы решили установить наружное наблюдение за домом, в котором проживал Цаплин. Мы, не беспочвенно остерегались, что задержание самого Цаплина, многого нам не даст, так как изучение имеющихся на него материалов, свидетельствовало о том, что он довольно твердый орешек. Нам нужны были его связи, круг лиц, с которыми он поддерживал свои отношения.

Обсуждая вопрос задержания Цаплина, мы все, как один, пришли к уверенности, что мы едва ли найдем в его доме похищенные из Собора иконы. Цаплин, судя по милицейским материалам, был не настолько наивен, что бы держать их у себя в доме. Обсудив, все детали, мы набросали небольшой план оперативных мероприятий. Теперь каждый из нас знал, что ему делать в той или иной ситуации.

После окончания оперативного совещания, я собрал все необходимые документы, направился в кабинет Костина. Открыв дверь кабинета Костина, я увидел, что он, находится в кабинете не один. В углу на стуле сидел начальник управления Хафизов. Увидев Хафизова, я в нерешительности остановился в дверях кабинета, соображая, как мне вести себя дальше.

— Что, ты, застыл? — произнес Костин. — Давай, проходи Виктор Николаевич.

По всей вероятности Хафизов и Костин обсуждали мое утреннее выступление в кабинете начальника управления и мой внезапный приход к Костину, сорвал этот разговор.

Я вошел в кабинет и присел на стул. Костин внимательно посмотрел на меня и произнес:

— Давай, Виктор Николаевич, выкладывай, что накопал, работая с Якимовым? Судя по твоему лицу, у тебя есть хорошие новости — произнес Костин.

Я кратко, не вдаваясь в подробности, обрисовал картину. На лице Костина, появилась еле заметная улыбка. За долгие годы работы с Костиным, я досконально изучил его, как человека. Он, как правило, всегда так улыбался, когда сотрудникам розыска удавалось раскрыть сложное и запутанное преступление.

— Молодец, Виктор Николаевич! Значит, все же дожал ты этого Якимова? Я, всегда почему-то знал, что на тебя можно рассчитывать, ты просто, прирожденный оперативник. Мне до сих пор не понятно, почему тебя Хафизов перевел с этой линии, на оперативную работу — произнес Костин и укоризненно посмотрел на Хафизова.

От взгляда Костина, Хафизов, как-то сжался, словно ожидая удара по затылку. Он, что-то хотел сказать в ответ на слова Костина, но осекся на полуслове и замолчал.

— Молодец, Абрамов! — еще раз, произнес Костин. — Давай, дорабатывай, дожимай этих преступников, что бы они запищали, словно крысы.

Я вышел из кабинета и, остановившись в приемной, стал разговаривать с секретарем Костина. Пока я с ней говорил, из кабинета Костина вышел Хафизов. Он растеряно посмотрел на меня, а затем перевел свой взгляд на секретаря. Лицо Хафизова, было мокрым от выступившего у него на висках пота.

— Вы, почему, не на рабочем месте? — произнес Хафизов, обращаясь ко мне. — Что, нечем заняться?

Я, не стал с ним спорить и молча направился к двери из приемной.

— Погоди! — произнес, со злостью Хафизов. — Ты, мне объясни Виктор Николаевич, чего ты, конкретно, хочешь от меня? Если ты думаешь, что я сниму с должности Усманова, то, ты глубоко ошибаешься. Он, как работал, так и будет работать у меня в управлении.