Кара

— Ну, хорошо, Якимов — произнес я. — Мы с коллегой, поняли твою точку зрения по этому вопросу. Теперь к делу. Расскажи Якимов, где ты был вечером пять дней назад, чем занимался, и кто это все может подтвердить. Ты, знаешь, что показания твоей жены о том, что ты весь вечер был дома, здесь не прокатят. Нужны другие свидетели, все, кроме жены.

— Ты, говоришь, начальник, пять дней назад? Так я в этот вечер работал. Заступил в смену в восемь часов вечера и закончил работу в шесть утра. Об этом может подтвердить мой мастер и другие рабочие смены. Я работаю в трамвайном депо на улице Ершова. Мы весь вечер ремонтировали сгоревший мотор трамвая.

Я сделал отметку в блокноте и посмотрел на Якимова.

— Тогда, скажите мне, пожалуйста, почему вашу машину видели поздно вечером на углу улицы Рахматуллина и Мусы Джалиля? Это, напротив Собора Святого Петра и Павла?

— Спросите, что-нибудь другое? Как, она могла там оказаться, если я работал всю ночь в парке? Она же не могла, самостоятельно уехать туда, а затем вернуться на место? Чудес, ведь не бывает?

— Тогда, еще к вам один вопрос? При досмотре вашей автомашины, в салоне, под задним сиденьем, была обнаружена черная трикотажная перчатка со следами бурого цвета на ней. Скажите, кому принадлежит эта перчатка, вам или другому человеку?

Якимов, на какой-то миг задумался, просчитывая в голове, все возможные ответы на этот вопрос. Наконец, он произнес:

— Извините, меня, начальник, но я не видел этой перчатки у себя в машине. Ее могли свободно подбросить в момент задержания ваши сотрудники. А, почему бы и нет?

— Слушайте, Якимов, не нужно включать Ваньку. Вы же сами расписались под протоколом осмотра вашей автомашины, значит, были согласны с изъятыми у вас в машине вещественными доказательствами.

— А, я, по-честному, не читал этот протокол. Его мне сунули и ткнули пальцем в том месте, где я должен был расписаться. Вот я и расписался.

— Все, ясно, Якимов. Вы, сейчас мне скажите, что расписались бы в протоколе, если бы в нем был записан и автомат Калашникова?

— А, почему, и нет? Ведь, все эти действия работники ГАИ совершали без понятых, а это насколько я знаю, противоречит закону. Если, они такие у вас безграмотные, то, причем здесь я. Вы, же знаете, все эти обвинения, развалятся в любом суде, даже если вы там и договоритесь с судьей.

— Да, грамотно, вы нас развели Якимов. Сколько раз вы судимы? — спросил я его.

— Да, всего-то, два раза. Если бы больше, то, наверное, стал бы неплохим адвокатом. Вы, же каждого второго сажаете, не потому, что он виноват, а потому, что вам этого очень хочется. Вы же, милиционеры, боитесь признавать свои ошибки, вот и сажаете, ни в чем не повинных людей.

— Ладно, Якимов, ладно. Мы, вас хорошо поняли, что на контакт со следствием вы не пойдете. Придется, по всей вероятности, доказывать вам все это. Хорошо, будем работать, а сейчас пойдете в камеру, отдохнете немного, подумайте.

Конвоир отвел Якимова в камеру. Я остался один к кабинете и, откинувшись на спинку своего любимого кресла, стал размышлять о Якимове.

* * *

Утром, меня вызвал к себе начальник управления уголовного розыска. Взяв в руки ежедневник, я направился к нему в кабинет.

— Вы, чем занимаетесь, Абрамов? — обратился ко мне Хафизов.

— Это, в каком смысле? — переспросил я его. — У меня работы много, у меня всегда есть, чем заняться.

— Знаете, что? Подготовьте мне обзорную справку по этому разбойному налету на Собор — произнес Хафизов. — Мне, не нравится, что вы уже который день возитесь с этим Якимовым и не можете его расколоть. Вы, знаете, Абрамов, но я, почему-то был совершенно другого мнения, о ваших личных способностях. Не думал я, что эти способности, окажутся на уровне рядового оперативника.

— Рустем Эдуардович, скажите, в чем мои способности не угодили вам. Вы, же знаете, я буду вам очень признателен, если вы снимите меня с этого разбоя и передадите это дело Усманову. Раз у меня, вы говорите не получается, может у него, что-то получится. Он ведь, как вы говорите, человек с большими амбициями и с незаурядными умственными способностями.

Услышав это, Хафизов напрягся, словно предполагая от меня очередного выпада в свой адрес.

Высказывая эти слова, я не заметил, как в кабинет тихо вошел заместитель начальника управления уголовного розыска Усманов и сел на стул около двери кабинета.

— Рустем Эдуардович — неожиданно для меня, произнес Усманов, побелевшими от волнения губами. — Вы ведь, хорошо знаете, чем я сейчас занимаюсь. У меня просто нет свободного времени, заниматься этим преступлением.

— Да, кто, не знает в нашем управлении, чем занимаетесь вы — произнес я. — Вам бы, больше заниматься анализом преступлений и личным составом, а не ездить купаться в бассейн в рабочее время.

Лицо Усманова, покрылось красными пятнами. Он словно собака, посмотрел преданными глазами на Хафизова и произнес: