Кара

— Я, уже все, вам сказал. Удачи, вам на новом месте — произнес я, и направился к двери.

— Погоди, Абрамов — остановил он меня. — Ты считаешь, что я не смогу работать на новой должности?

— Нет, Рустем Эдуардович — произнес я. — Мне, откровенно говоря, просто жалко ваших будущих подчиненных, которых вы также поделите пополам. Одних будете ласкать, а других, вы будете просто выдавливать из своего аппарата.

Рустем Эдуардович, разрешите мне задать вам все лишь один нескромный вопрос, почему вы так не ровно ко мне дышите? Я до сих не понимаю вас, что я мог такого сделать, что бы сделать из вас своего врага.

— Для этого, делать много и не нужно. Вы знаете, я родственник начальника УВД города Набережных Челнов Гарипова. Мы с ним двоюродные братья. Он то, мне и рассказал, что вы за человек.

— Ну, и что он мог вам поведать о моей скромной персоне? — спросил я его.

— Многое такое, что я не могу вам простить. В частности, вы сделали все, что бы его, не назначили заместителем начальника управления уголовного розыска.

— Странно — произнес я. — Я ни кого и никогда, не куда не назначал. Это делает министр, а не я. Если министр посчитал, что кандидатура Абрамова больше подходит на эту должность, чем кандидатура Гарипова, то все эти претензии адресуйте министру, а не мне. Я то, причем здесь?

— Вы, просто, выскочка Абрамов. Я изучал все ваши справки по Челнам и Казахстану. Вы в них открыто обвиняли моего брата в преступной бездеятельности. Скажите, что это, не так?

— Рустем Эдуардович, это не являлось плодом моей фантазии, это был факт, который я указал в своей справке. Простите меня, но наша с вами дискуссия о том, кто прав и кто, виноват, просто беспочвенна. А, сейчас, извините меня, мне нужно идти, меня ждет Костин Юрий Васильевич. До свидания.

*****

— Ты, что, так долго? — поинтересовался Костин у меня. — Тебя, Абрамов, только за смертью посылать, проживешь еще пару часов лишнего.

Я молча прошел в кабинет и сел в кресло, стоящее напротив его большого стола.

— Слушай, Абрамов, я что-то не вижу, у тебя особой радости в этом назначении? Мне, всегда казалось, что ты всегда хотел стать начальником управления, а, сейчас глядя на тебя, я что-то начал сомневаться в этом?

— О, какой радости, вы говорите, Юрий Васильевич — произнес я. — Вы же хорошо знаете, что я теперь должен тащить управление сразу в трех лицах, это, работая за начальника управления, его заместителя по оперативной работе и заместителя по имущественному блоку. Короче, как Змей Горыныч, один, при трех головах.

— Ты, думаешь, что я это не понимаю? Поэтому, я всячески и настаивал, что бы именно на тебя возложили эти обязанности, а не на Усманова. Ты, представляешь, что бы произошло, если бы министр поддержал не меня, а Хафизова? Мы бы с тобой, в течение месяца полностью развалили бы все управление уголовного розыска.

— Вы, как руководитель, может, поступили и правильно, однако, вы помните наш разговор, когда вы сообщили мне, что назначили начальником управления уголовного розыска Хафизова, руководствуясь гуманными ко мне соображениями? То есть, вы посчитали, что после перенесенного мной инфаркта миокарда, я не могу руководить этим управлением? Что, мы имеем теперь? Где ваша гуманность, Юрий Васильевич? Сейчас, я должен буду пахать за всех своих заместителей, а как же перенесенный мной инфаркт?

Костин смотрел на меня и, не сказав ни слова на мой колкий выпад, поднялся из-за стола и подошел к окну. Он отдернул в сторону штору и стал молча смотреть на улицу. Прошло несколько минут, прежде, чем он заговорил:

— Ты, прав Абрамов, как всегда. О назначении Хафизова на должность начальника управления уголовного розыска, я узнал тогда от министра. Хочешь, верь, хочешь, не верь, но со мной, ни кто не консультировался по этой кандидатуре. Я тебе, тогда просто соврал, посчитал, что так будет проще для меня. И, теперь, об этом его переходе, я также узнал в самый последний момент. Я не могу тебе все рассказать, но ты должен понять, что наступили совершенно другие времена и сейчас ум и профессионализм, отходит на второй план в нашей жизни, на первый, вышли родственные и иные связи.

Он на какой-то миг остановился и налил себе в стакан воды. Выпив воды, он продолжил:

— Впереди, еще много будет разных перемен. Не буду скрывать от тебя, но ты, многих местных руководителей не устраиваешь своей прямотой и характером. Многие, из них хотят, что бы тебя сняли с должности, не потому, что ты ее не достоин, а лишь потому, что ты им просто не удобен.

Эти люди, будут делать все, что бы завалить тебя незаслуженными взысканиями, что бы, в конце концов, и бросил все и ушел. Пока, я здесь, на этой должности, я еще что-то смогу сделать, чтобы такого не произошло, но меня, так же, как и тебя, могут убрать в любой момент.

Это было сказано им, так искренно, что я не мог не поверить этим словам Костина. Поблагодарив его оказанное им доверие, вышел из его кабинета.

* * *

На следующий день, утром в мой кабинет вошел Усманов и молча, положил передо мной, исписанный лист бумаги.

— Что это, Ильдар? — спросил я его.