Капитаны ищут путь

Вокруг, в пару, как в тумане, гам, вскрики, охи да ахи. С восторгом, с остервенением моется команда «Рюрика» в баньке, истопленной для нее на берегу острова Уналашка. Красные, довольные выходят моряки, шумно отдуваясь.

— Точно молодой стал!

— Баня парит — баня правит.

— Давай, братцы, живей на бриг: пусть другие идут…

А бриг уж виден — стоит он в Капитанской гавани, чуть покачивая мачтами…

Три недели прошло с той поры, как «Рюрик» ушел из залива Коцебу, оставив за кормой прекрасную гавань и несбывшиеся надежды.

Три недели ходил бриг у берегов Азии и Аляски. Большущие стада моржей окружали корабль; моржи выныривали, поднимали клыкастые головы и удивленно смотрели на судно. Киты вздымали над волнами водяные фонтаны, а один из них — этакое громадное чудище, облепленное ракушками и водорослями, — до того обнаглел, что окатил палубу «Рюрика» и забрызгал моряков.

Во все время плавания от залива Коцебу до поселения Российско-Американской компании на острове Уналашка, капитан и натуралисты тщательно исследовали азиатские и аляскинские берега. Между прочим, тогда-то и явилась у Коцебу мысль, предвосхитившая современные нам научные данные, мысль о былом единении двух материков. «Это нагромождение страшных утесов, — писал проницательный капитан «Рюрика», — заставляет человека размышлять о великих превращениях, которые некогда здесь последовали, ибо вид и положение берегов рождают предположение, что Азия некогда была соединена с Америкой».

В зимние месяцы — согласно инструкции — «Рюрик» должен был заняться повторными исследованиями в Тихом океане. Перед этим капитану следовало запастись свежей провизией на Гавайях. Однако на Уналашке, в доме правителя компанейской конторы Крюкова, Коцебу сказали, что лучше было бы проделать это в Калифорнии.

Стояла уже середина сентября, и «Рюрик» был изготовлен к переходу. Прощаясь с Крюковым, капитан вручил ему реестр с подробным перечислением всего, что было необходимо экспедиции для будущих атак на Северо-Западный проход. Ни капитан, ни его экипаж не отрешились от поисков пути, и Коцебу просил Крюкова смастерить пять байдар, нанять пятнадцать алеутов, посильнее да поздоровее, раздобыть толмача, знающего язык жителей американского побережья к северу от Аляски…

…Лейтенант испанской кавалерии дон Луи Аргуэлло сидит в «президио», в маленькой крепости. Перед ним на столе документы, писанные на отличной бумаге с водяными знаками и скрепленные увесистым сургучом вельможных печатей.

Дону Луи давно уже не приходилось марать столько бумаги в один присест. Прежде всего надо изложить суть дела калифорнийскому губернатору, лейтенант-полковнику дону Паоло Венченте де Сола. И дон Луи излагает, не очень-то, впрочем, беспокоясь об арифметической и географической точности.

«В четыре часа дня, — строчит лейтенант, — русский корабль под названием «Рюрик», водоизмещением в 200 тонн, с командой в 40 человек, включая офицеров, бросил якорь в порту. Его командир Коцебу, тот самый, чье имя упомянуто в королевском приказе от 27 июня прошлого года…

Корабль был в пути пятнадцать месяцев, включая остановки с целью подкрепления в порту Консепсьон, в королевстве Чили в Южной Америке, на Уналашке в Сибири, откуда он отплыл около двадцати четырех дней назад, чтобы продолжать путешествие.

Все это я довожу до вашего сведения, согласно моему долгу. Господь храни вас много лет».

Закончив письмо и присыпав его песком, лейтенант берет другой лист. «Я, — продолжает дон Луи, — переписываю вам следующий королевский приказ…» И дон Луи, наклонив черноволосую голову, старательно копирует документ: