Капитан "Ориона"

Она сложила ладони на перилах, борясь с желанием начать поправлять воротничок и одёргивать рукава. Рядом с Верховным императрица всегда чувствовала себя неуютно, постоянно боясь уронить достоинство в глазах подданного. Он сам, казалось, о таких проблемах и не подозревал, расслабленно обозревая сад с высоты второго этажа резиденции. Спокойное лицо, чуть прикрытые глаза, свободная поза — образ человека, на сегодня отработавшего своё и отдыхающего с чистой совестью… А ведь в его руках сосредоточена власть практически абсолютная, а на территории дворца и без «практически». Он держит миллионы ниточек, способных в считанные секунды изменить политическую ситуацию на планете и во всей Империи. И он всегда на работе. Даже когда спит, когда моется в душе, когда встречается с любовницами — он служит Империи каждую секунду.

Императрица немного сменила позу, чтобы боковым зрением видеть его — тёмную угловатую фигуру на фоне красного неба. Верховный. Первый и лучший воин Империи.

Велеслав. Славный повелениями, знаменитый приказами… Элиза любила старинные имена, они звучали гордо и со смыслом, но она никогда не произносила это имя вслух.

Никто уже давно не помнит, как полностью звучит его титул и должность, все знают его как Верховного, и никому не нужно объяснять, кто он такой. Она попыталась припомнить, что говорил церемониймейстер в последний раз, когда Велеславу вручали очередную награду… Дословно вспомнить не выходило, какие-то обрывки — верховный советник, министр по делам охраны их величеств, разведки и контрразведки, внутренних дел, внешней военной политики и чёрт знает скольких ещё департаментов. Периодически Император отдавал в его ведение очередную шестерёнку могучего военного механизма, сначала на время, для контроля и проверок, потом как-то само собой получалось, что Верховный прибирал новый отдел к рукам насовсем.

У него был уникальный мундир — единственный в своём роде, без указания рода войск. И без знаков различия. Совсем. Кому надо, знали его в лицо, а кому не надо — тем он не спешил пускать пыль в глаза количеством звёзд и нашивок. Потрясающая скромность для такого могущественного человека.

Солнце опустилось за деревья, вдоль террасы вспыхнули тусклые фонари, заиграв бликами на окантовке её рукавов и даже не коснувшись Верховного. Его матово-чёрный мундир был украшен только блестящим чёрным шнуром вдоль рукавов, штанин и линии застёжки. Элиза прикрыла глаза и перевела взгляд на красный заокеанский клён, но фигура в чёрном продолжала притягивать взгляд.

Сказать, что мундир ему шёл — это ничего не сказать. Любой мундир был бы горд украсить этого человека, военного до мозга костей, с осанкой потомственного офицера. Он был на службе круглосуточно, поэтому мундиры представлялись всем его второй кожей. Когда она увидела его в первый раз, он уже был в мундире, тогда ещё только лейтенанта гвардии, потом мелькал на парадах и совещаниях в форме то одного департамента, то другого, пока не примерил глухой чёрно-серый китель тайной стражи, жёсткий, как доспех, и такой же тяжёлый. Его личная форма была почти полностью скопирована с этого мундира, портной убрал только вставки из более светлой ткани и упростил покрой, да добавил те самые шнуры, мгновенно ставшие писком моды на десятке ближайших планет. Спустя несколько лет мода прошла, но Верховный своему мундиру не изменил и спустя тридцать пять.

Ему скоро шестьдесят лет, а великолепная фигура ничуть не изменилась с тех пор, как он в первый раз надел форму без знаков различия… Элиза поймала себя на том, что несмотря на все усилия, вот уже несколько минут прямо смотрит в его глаза, зелёно-карие, такие тёмные по сравнению со светлой кожей, такие яркие рядом с тёмными бровями и чёрными с проседью волосами. Он ещё совсем молодой, просто не хочет закрашивать следы нервной работы. На его лице много следов — в уголках глаз, между бровей, на таком упрямом подбородке… Он улыбнулся. Она отвела глаза.

Она была уже достаточно взрослой, чтобы признаться себе в этой недостойной императрицы, такой неподходящей любви. И достаточно мудрой, чтобы себя за неё простить. И не подать вида, что видит в зелёно-карих глазах отражение своих чувств.

На его виске мигнул мини-ком, Верховный коротко кивнул невидимому собеседнику:

— Иду, — обернулся к ней, медленно склонил голову: — Приятного вечера, ваше величество.

— Продуктивной ночи, Верховный, — одними глазами улыбнулась она, возвращаясь к созерцанию сада.

«И храни тебя бог, милый. С твоей работой больше не у кого просить защиты».

…На императорский сад уверенно опустилась ночь.

Часть 2.2, Элиза. 4 января 5392 года

Планета Солнечной системы Земля 

Зимний дворец в Подмосковье 

4 января 5392 года от Восшествия Императора 

9:37 (время по Гринвичу)