Камер-юнкер

И по всему выходило, что шансов нет никаких. Девчонка вела машину быстро — но при этом, похоже, ничуть не напрягалась. Держала руль одной рукой, а вторую вальяжно закинула на подлокотник, чуть развернувшись ко мне. Сидела, как на диване в какой-нибудь гостиной. Короткое платье чуть задралось и почти не скрывало ноги. Еще толком не успевшие загореть, хоть полноценное лето и пришло в этом году рано — зато весьма… эффектные. Каждый раз, когда девчонка орудовала педалями, под гладкой кожей играли крепкие мускулы.

— Вам нравится? — усмехнулась она, поймав мой взгляд. — Что?.. Не отворачивайтесь, ваше сиятельство. Внимание мне приятно — особенно от такого человека, как вы.

Я сжал зубы и старательно впился взглядом в дорогу за окном — хоть в темноте и не видел ничего, кроме огоньков машины впереди. И все-таки девчонка меня переиграла… чуть-чуть. Заставила обратить на себя внимание — а теперь, похоже, пыталась разговорить.

— Кстати, меня зовут Нелли, — невозмутимо продолжила она. — Конечно, это не то имя, которое дала мать, но настоящее показалось бы в столице… слишком непривычным. А фамилия ничего вам не скажет: я унаследовала лишь Дар отца, но не титул.

Одаренная. Впрочем, это я и так знал. Судя по всему — бастард, и ничуть этого не стесняется.

Незаконнорожденная дочь какого-нибудь князя или графа… А экзотическая внешность у нее, конечно же, от матери. Как и имя, которое я так и не услышал.

— Почему ваше сиятельство молчит? — поинтересовалась Нелли.

— Не имею ни малейшего желания разговаривать с террористкой. — Я постарался вложить в голос как можно больше тяжеловесной уверенности. — Что бы вы ни говорили, сударыня, то, что сейчас происходит, называется похищением. За которое однажды придется ответить перед законом и моим родом.

— Может быть. Мы или победим, или погибнем… впрочем, как и ваш род. — Нелли пожала плечами. — Любые значимые перемены требуют жертв — и ваше сиятельство знает это ничуть не хуже меня. Рано или поздно история рассудит всех. И сегодняшних бунтарей и террористов завтра вполне могут назвать героями. Разве не так?

— Хватит, сударыня! — Я понимал, что позволяю втягивать себя в спор, но остановиться уже не мог. — Вы убили человека! Хладнокровно казнили… только за то, что он мог подставить под удар ваш план. Измена остается изменой — какими бы красивыми словами ее не пытались прикрыть.

— А скольких в тот день убили вы? — усмехнулась Нелли. — Не вижу смысла продолжать этот спор, ваше сиятельство. Отец всегда говорил, что есть вещи намного дороже жизни даже достойнейших из людей.

— Ваш отец?..

— Да. В середине сороковых годов он командовал военной частью к северу от Обдорска, — отозвалась Нелли. — В тех краях не все и не всегда были рады власти русского императора. И порой отцу приходилось подавлять мятежи силой оружия.

— А теперь он сам задумал мятеж в столице? — фыркнул я.

— К сожалению, ваше сиятельство. — Нелли чуть склонила голову. — Боюсь, другого способа укрепить власть короны тогда не имелось… как нет его и сейчас. И именно поэтому мы на одной стороне. Нравится вам это, или нет — враги у нас теперь общие.

— И поэтому вы решили, что я пойду на сговор с предателями?

— Нет. Но вы не тот человек, который решает что-то, не обдумав, как следует. — Нелли чуть сдвинула тонкие черные брови. — Просто выслушайте моего отца — о большем я не прошу.

Укрепление власти государя путем вооруженного восстания, общие враги, неожиданное спасение… Да уж. Не кем бы ни был таинственный отец Нелли, взглянуть на него определенно стоило.

Впрочем, разве пленников вообще спрашивают?

— Вряд ли у меня есть выбор, — вздохнул я. — Может, все-таки назовете имя вашего родителя, сударыня?

— Думаю, он бы предпочел представиться лично. — Нелли крутанула руль, сворачивая к обочине. — Если такие люди вообще нуждаются в подобном.

Машины спереди уже успели остановиться, и в тусклом свете их огней я разглядел дорогу. Без асфальта — похоже, меня завезли в какую-то глушь. Ни домов, ни заборов, ни столбов — только кое-как раскатанный колесами влажный грунт. Отличное место, чтобы убить человека и спрятать труп.

Успокаивало только то, что желай загадочный отец моей смерти — я бы наверняка остался лежать в усадьбе вместе с Орловскими головорезами.

— Прошу, ваше сиятельство. — Нелли едва не улеглась мне на колени, протягивая руку, и сама открыла дверь с моей стороны. — Вас уже ждут.

Снаружи было темно, хоть глаз выколи, но фары автомобилей давали достаточно света, чтобы я кое-как разглядел чуть в стороне от дороги еще две машины. Кажется, “Волги” — двадцать первую и двадцать четвертую. И рядом со второй возвышался силуэт в шляпе и длинном темном плаще. Несмотря на худобу, незнакомый мужчина то ли из-за игры теней, то ли благодаря зловещей обстановке на мгновение показался мне огромным — чуть ли не великаном, рядом с которым даже Андрей Георгиевич показался бы коротышкой.