Камер-юнкер

Послышался скрежет засова, и что-то негромко звякнуло. Наверное, посуда — меня пришли кормить. Инструкции тюремщики соблюдали неукоснительно: судя по голосам, пришли вдвоем. Сначала в проеме появился ствол — и только потом дверь скрипнула, пропуская в подвал коренастую фигуру.

— Ядрен-батон, Федька… Князь повесился!

Сработало. Изо всех сил закатив глаза, я все-таки смог разглядеть, как один из сторожей — видимо, тот самый, которого я пытался запугать — поставил винтовку у стены и бросился ко мне. Тот, кого называли Федькой, застыл на месте и только через несколько мгновений громыхнул об пол подносом с едой и рванул следом.

Пора!

Когда крепкие руки подхватили меня, чтобы приподнять, я заехал Федьке в челюсть ботинком и, сжав бутылочное горлышко, со всей силы вогнал длинный зеленоватый осколок во второго тюремщика. Удар вышел, что надо — мощный, прямой. Сверху вниз, четко между ключицей и шеей. На мои пальцы тут же плеснуло что-то горячее — а я уже рывком спрыгивал с крюка. Скользнул под чьим-то неуклюже выставленным локтем, вперед — и к винтовке.

Выстрелить я никак не успевал, так что просто схватился за ствол и с разворота ударил прикладом. Даже без Хода вышло неплохо — Федька рухнул, как подкошенный, напоследок разбросав по подвалу выбитые зубы. Закреплять успех я не стал — просто выскочил наружу и, развернувшись, запер за собой дверь.

И только потом, наконец, выдохнул.

Кажется, прошло тихо. Без выстрелов, без криков. Даже сейчас из-за толстых досок доносился только едва слышный хрип. От этих двоих неприятностей ждать уже не приходилось — но я понятия не имел, сколько их осталось еще.

Все еще никакой магии. Винтовка с пятью патронами. Позади — запертый подвал с вумя полутрупами. Впереди — лестница, а за ней — неизвестность. Так себе арифметика. Но все же куда лучше, чем было еще каких-то пару минут назад.

Стараясь не шуметь, я поднялся наверх. Медленно, замирая через каждые несколько ступенек. Потом прокрался по коридору. Мягкий ковер глушил шаги, но я все равно то и дело останавливался, прислушиваясь.

Нет, ничего. Тихо.

В гостиной за углом не было никого — зато горел свет. Окна я видел только наверху, за лестницей на второй этаж. Темные, черные — значит, уже наступила ночь… а то и утро. Если я вообще не провалялся в подвале сутки с лишним.

Почти полминуты я топтался, не решаясь идти дальше — но потом все-таки заставил себя. Конечно, можно было попробовать двинуть вперед, в темноту коридора…

И оставить трофеи, которые в моей ситуации были, можно сказать бесценными. Револьвер лежал на столике у кресла. Так близко, что я мог бы добраться до него в два прыжка.

Но куда больше меня манил телефон.

— Давай, Горчаков, — приказал я себе вполголоса. — Вдох, выдох — и пошел.

У человека нет глаз на затылке… к сожалению. Сейчас я бы не отказался иметь парочку зрительных органов и там, и по бокам и, желательно, еще где-нибудь на макушке. Я вертел головой и водил стволом винтовки во все стороны, но физически не мог одновременно просматривать и дверь, и коридор, и лестницу, и выход на второй этаж.

Оттуда и прилетело. Стоило мне сделать несколько осторожных мягких шагов по ковру, как наверху раздался негромкий щелчок.

— Стой, зараза! — заорал кто-то. — Застрелю!

Но угроза так и осталась угрозой. Желание его сиятельства графа Орлова непременно иметь меня в живом виде снова выручило — и подарило драгоценные доли секунды. Громыхнуло со второго этажа только когда я уже лежал на полу, выцеливая фигуру за перилами наверху. Били явно мимо, для острастки: судя по звону, выпущенная из пистолета пуля вдребезги разнесла телефон… а вместе с ним и мою надежду на подкрепление и тихий побег.

Так что оставалось только драться. Я пальнул, рванул на себя тугой затвор и выстрелил снова. Головорез наверху покачнулся и с жалобным стоном выронил оружие. Но ему на помощь уже мчались другие: похоже, его сиятельство оставил караулить меня не самую расторопную и толковую, зато весьма многочисленную охрану.

Шаги гремели по коридору — там, откуда я пришел. С улицы раздавались приглушенные дверью крики. Оставался всего один путь. Такой же сомнительные, как и другие, но на нем я хотя бы уже проложил себе дорогу… начал прокладывать.

Одним прыжком махнув до столика, я схватил револьвер и бросился к лестнице. Где-то с середины пролета пальнул в окно на первом этаже — для острастки — и взлетел наверх. Здесь мне повезло больше — успел обшарить карманы прежде, чем начали стрелять снизу. Добыча оказалась небогатой: “наган” с давно облезшим воронением и горсть маслянистых патронов.

Впрочем, не так уж плохо. Можно сказать, целый арсенал — в нынешнем-то положении.

Срезав двумя выстрелами фигуру на лестнице, я нырнул за полуоткрытую дверь и оказался в коридоре. На мое счастье — пустом и достаточно длинном, чтобы вести в другую часть здания, где вполне могла оказаться еще одна лестница вниз. Почти наверняка кто-то поджидал меня и с той стороны, но даже это сейчас казалось лучшим вариантом, чем засесть в любой из комнат, где меня непременно зажмут.