Калиновый мост

Но сегодня… Все иначе. Словно что-то тревожило ее, заставляло вертеться в кровати, даже в теплом кольце рук человека, ставшего самым любимым и близким за эти две неполных недели. Понятное дело, Захар проснулся вместе с ней, хотя Лэля и пыталась уговорить его спать дальше, но мужчина лишь иронично усмехнулся, будто спрашивая у нее: «Каким образом, когда ты так встревожена и напряжена, я же чувствую?».

Захар не произнес ни слова, однако Лэля так явно услышала этот вопрос, прочитав его в глазах любимого! Оставалось лишь опустошенно вздохнуть, признав поражение. Но и объяснить ему что-то была не в состоянии, сама не понимала, что не дает дальше спать. И то, что и волосы ее слушаться не желали, лишь добавляло какого-то странного отчаяния да досады.

— Не изводи себя, — тихо прошептал Захар, продолжая гладить ее пряди, накручивая себе на пальцы, перебирая локоны, перекладывая с сплеча на плечо. — Не тревожься, — наклонившись, муж прижался губами к ее затылку, приподняв тяжелую массу волос.

Настолько приятно, что почти невыносимо! Попыталась вздохнуть, но внутрення дрожь вырвалась из легких тихим всхлипом.

Он тем временем глубоко вдохнул, жадно наполняя ее запахом свою грудь. От этого звука Лэле захотелось еще ближе к нему оказаться. Подобрала ноги, поерзала, чтобы плотно-плотно прижаться спиной и бедрами к торсу Захара, чуть откинула назад голову, чтобы ему плести удобней было. Муж уже не первый раз ей волосы заплетал, казалось, получая от этого нехитрого процесса невыразимое удовольствие. С таким восторгом всегда расчесывал ее волосы, плел косу, что не верилось даже. И Лэлю от этого саму восторг вечно заставлял трепетать.

Однако сейчас все пошло не по обычному сценарию, мужчина вдруг ее плечи сжал, спутав все, что уже начал делать. Потянул на себя, приподнял, усадив поверх собственных бедер. Прижал. И она не смогла удержаться, подалась навстречу ему, чувствуя, как он возбужден.

— Не получится у нас сегодня прически, ходить тебе растрепанной, моя бесценная, — низким, рокочущим шепотом, дразня ее, сообщил Захар.

Его ладони, уже отложив гребень, пробрались под футболку, в которой она спала. Нежно поглаживая, поднялись вверх по животу, в котором жаркая, тревожащая дрожь распускалась цветком пламени, обхватил ее грудь, накрыв алчными пальцами. Но все осторожно, нежно, бережно…

До сих пор чернел глазами, глядя на следы их первой ночи, медленно исчезающие с кожи Лэли.

Забавно, что она сама не заметила, а Захар так глубоко это воспринял, как свой провал или несостоятельность. И теперь будто бы каждым прикосновением компенсировал ей все засосы и отметины, где зубы чуть сильнее необходимого кожу сжимали, когда Захар своей ее делал. А Лэля… Да не было ей больно от той его ненасытной страсти, что оставила эти метки! Никакого дискомфорта!

Только он не слушал. И больше ни разу таким… диким, что ли, почти по-звериному жадным не был, как в первый раз. Хотя… Ух! У нее и сейчас внутри все вибрировать начинало, стоило вспомнить. Однако Захар, наоборот, настолько бережным и осторожным стал, словно боялся ее поломать. Так ласкал, будто она из тумана и облаков состояла вся, и могла развеяться, просто выдохни он чуть сильнее. Держал себя в тисках, как в железных обручах, что дубовые бочки накрепко обхватывают.

— Кто здесь против? — мигом задохнувшись, стоило ладоням Захара завладеть ее грудью, отозвалась Лэля прерывистым шепотом. — Не будет голова болеть от стянутых волос…

Она лукавила, у нее ни разу не болела голова, если косу плел Захар, а вот когда сама… Не знала почему, но руки как-то на инстинктивной привычке туго-туго затягивали пряди, как жгут, и чтоб ни единой волосинки не выбилось. И как ни старалась ослабить, сбивалась, все равно сильнее тянула, почти до слез на глазах. Потому Захар и вмешался первый раз, оттого и дальше стал все время просить разрешить ему для нее это сделать. Не могла понять, откуда такой рефлекс? Кто и когда приучил Лэлю именно так волосы убирать? Но нельзя было не признать, что у любимого выходит куда нежнее и мягче. Да и в эту секунду не о прическе думалось… Вернее, совсем уже не о ней!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас держаться было легче… Не на расстоянии от Лэли, ха (!), с этим ему не совладать никогда, но себя в руках. Луна пошла на убыль, и его привычное безумие сдало позиции, приняв поражение в очередной раз. Правда, нельзя было не отметить, что даже это темное неистовство, что вечно жило в разуме Захара, благоговело перед девушкой, ответившей ему «да»…

Предки! Не верил, что подобное возможно, не надеялся уже, что встретит ту, кто к нему путь найдет, просто обнулив все иное. И именно тогда, когда разочарование достигло апогея, эта девушка очутилась в его доме, в его жизни и в руках Захара!

А ведь Лэля прекрасно ощущала, что с ним не все просто так. Он знал и понимал это. И она понимала. Да только, выходит, не это важно для Лэли… За что он ее ценил только больше!

Или он обманывается, и Лэля не понимает?..