Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново

Как-то раз в гостях меня угостили волованом с грибами. Никогда в жизни до этого я не ела волован и не знала, что ненавижу грибы. Как только эта маленькая булочка оказалась у меня во рту, я начала давиться. Я выкашляла коричневую массу себе в руку и положила в карман. С течением дня она становилась все холоднее и противнее.

Пока я возвещала о своей любви к грибам, Джанет с легкостью опускала мою руку. «Эй, ты и вправду не любишь грибы», – заключила она.

Идея была в том, что, когда мы говорим правду – в широком смысле, честны сами с собой, – мы сильнее. Когда мы притворяемся кем-то, кем не являемся, мы становимся слабее. Физически слабее.

В этом же духе было и следующее упражнение. Наш партнер ставил нас в конкретное место, где затем пытался сдвинуть нашу ногу с земли. Джанет поставила меня лицом к стене, поэтому сдвинуть мою ногу было очень легко, хотя я очень старалась удержаться на месте.

Потом я сама должна была выбрать место. Я перешла на место перед большой стеклянной дверью, лицом к саду. Я стояла спокойно. Я смотрела на деревья и плавные холмы, которые вливались в глубокое синее небо. По полю ехал трактор. Птицы танцевали на небе. Падали вниз, опускались и поднимались. Джанет не могла сдвинуть меня. Я чувствовала, будто вросла в пол корнями. Я не прилагала усилий. Ничего не делала. Мир хотел, чтобы я оставалась на этом месте, и так и было.

Вывод: если вы на правильном месте, делаете правильные вещи, вы всесильны. Если вы где-то, где быть не хотите, в месте, выбранном за вас (на работе, в отношениях и т. д.), вы будете едва выдерживать до конца недели. Большинство из нас так и живет.

Так проходили дни, в этих забавных откровениях о жизни, любви и обо всем, на примере воображаемых конфет и места, занятого в комнате. Я продолжала спать и есть все подряд, включая торт на завтрак – не маффины или круассаны, а настоящий торт. Мы жили в раю, отрезанные от всего мира и всего дерьма.

С каждым днем мы выглядели светлей и спокойней. Мы попали в умиротворяющую рутину: работа в группах по утрам, сон у бассейна днем, вечера с лингвини с креветками, сырными ньокки и пиццей под вино… На третий вечер я оказалась рядом с Джеффом, который оказался режиссером.

– Что снимаете? – спросила я.

– Ой, вы знаете, пока пара короткометражек, ничего серьезного. Но этой осенью я надеюсь начать работу над первой полнометражкой.

– Звучит круто.

– Придется заняться некоторой корпоративной ерундой, чтобы оплатить счета, но да, это круто.

Я слушала о его работе этого лета – он ездил с инди-группой по США. Он слишком много говорил о «креативности» и использовал фразу «знаковый художник» больше, чем нужно, но все равно он мне нравился.

После ужина мы сидели на веранде под волшебными огоньками и звездами и рассказывали о своей жизни.

Грек угасал где-то в далеких воспоминаниях.

На четвертый день нам сказали лечь на пол и просто дышать на протяжении часа. Мы должны были выбрать партнера, который сел бы рядом и наблюдал как мы дышим, поддерживая при необходимости. Это звучало скучно, но было что-то в голосе Джона, что меня насторожило. «Это может вызвать бурю эмоций, – предупредил он. – Но это нормально. Отдайтесь ей и продолжайте».

В воздухе повисло напряжение. Мы все чувствовали – что-то должно было случиться. Я начала паниковать. Я не хотела отдаваться эмоциям!

Я сидела между Джанет и Джеффом. До этого я все время делала упражнения с Джанет, но, возможно, было бы неплохо «побояться…», пойти на потенциальный отказ и попросить этого великолепного парня в безукоризненно выглаженных шортах посмотреть, как я дышу на протяжении часа?

– Ты не хочешь со мной? – спросила я.

– Да, конечно, – сказал он.

– Мне страшно, – сказала я.

– Почему? – спросил он.

– Не знаю.

– Все будет хорошо, – сказал он.

Я легла. Закрыла глаза и постаралась выглядеть красиво и гармонично, будто я размышляла о чем-то глубоком, что он непременно хотел бы узнать… Я была рада, что оставила волосы распущенными, и надеялась, что они красиво лежали вокруг головы. Я хотела быть как Офелия, только, знаете ли, не такой мертвой.

Заиграла музыка, громкая и этническая. Джон сказал нам дышать глубоко, чтобы живот поднимался и опускался, чтобы мы почувствовали, как кислород и энергия путешествуют по нашему телу… Потом он сказал дышать быстрее и еще быстрее, не допуская пауз между вдохом и выдохом. Прошло немного времени, как мои руки, ноги и ступни стало покалывать. Музыка усиливалась. Я продолжала дышать быстрее и глубже. Я почувствовала, будто все мое тело вдавилось в землю.