«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

К тому времени дым почти рассеялся, оставив после себя только слабый запах пороха и обломки коробки, полной хлопушек. Наруко устроился между Онодой и окном и задремал так же сладко, как кот в солнечных лучах (или точнее, как дракон на своих сокровищах) с вышеупомянутой короной, съехавшей набок на его голове, и остальными его трофеями, разбросанными вокруг на полу и сиденьях. Онода и Имаизуми, с другой стороны, как только прошло волнение, вернулись к своему чтению: Онода все еще решительно продирался через «Квиддич сквозь века», а Имаизуми наконец перешел к единственному оставшемуся комиксу из тех, что взял с собой Онода, который еще не прочитал.

В основном в купе было тихо (особенно по сравнению с праздничной атмосферой, пронизывающей большую часть поезда), но, к счастью, это была не та напряженная тишина, к которой Онода привык за последнюю пару недель. Занятый чем-то Имаизуми и спящий Наруко — это был, кажется, единственный надежный способ для них двоих провести время в непосредственной близости без натянутости и неловкости, и Онода наслаждался передышкой, какой бы короткой она ни была.

За недели в преддверии каникул стало ясно, что между ними все еще определенно оставалось несколько… вопросов, над которыми им следует поработать. У Наруко вошло в привычку посматривать в направлении Имаизуми, когда тот не видел, и притворяться глухим, когда тот говорил, а Имаизуми…

Онода думал, что, возможно, нафантазировал, но Имаизуми, кажется, иногда выглядел почти одиноким. А когда не выглядел одиноким, то был более раздраженным, чем всегда.

У Оноды было отчетливое впечатление, что Имаизуми страдает от последствий того, что его привычный способ выместить разочарование недоступен для него; он думал, что провести некоторое время порознь на каникулах будет для них полезно. Это бы, по крайней мере, дало им шанс успокоиться и пересмотреть их поведение друг относительно друга перед новым семестром. Но, с другой стороны, было как-то грустно, что им троим приходится расставаться на плохой ноте.

Для Оноды все еще было странно думать, что всего лишь несколько коротких месяцев назад он был совсем один, а перспектива провести несколько недель дома, перед тем как вернуться обратно в школу и ко всем своим одноклассникам, — заманчивой. Теперь же все, о чем он мог думать, — это как же ему повезло, что не придется, по крайней мере, скучать по Имаизуми, потому что он едет с ним, и как он в то время будет скучать по Наруко, Мики, Айе и по самому замку.

И Манами.

По Манами он, конечно, тоже будет скучать.

*

Если Онода и задавался вопросом, может ли снег удержать Манами от полета, ответ на него он получил, когда, старательно пробравшись сквозь сугробы, окружающие квиддичную площадку, обнаружил Манами стоящим посреди поля с метлой в руке и одетым сильно не по погоде — его школьная мантия развевалась вокруг него, как крылья. Он запрокинул лицо к небу и то ли не замечал, то ли не беспокоился о снежинках, которые собирались у него на ресницах и приземлялись на его кожу, чтобы через несколько секунд растаять. Он оставался совершенно безмятежным и, кажется, прислушивался к чему-то далекому.

Потом Онода застеснялся этой мысли, но в тот момент он подумал, что Манами выглядит красиво.

Когда эта мысль пришла в голову, у Оноды внезапно появилось странное впечатление, что он вторгся во что-то личное. Это было глупо, ведь Манами стоял посреди квиддичного поля, где буквально любой мог наткнуться на него, если сначала захочет бросить вызов снегу; но Онода по-прежнему чувствовал себя так, словно должен уйти, несмотря на то, что проделал этот путь, в первую очередь надеясь найти Манами.

Исполнить это решение, однако, не вышло, потому что снег громко хрустнул у него под ногой, когда он отступал назад.

— Сакамичи? — спросил, повернув к нему лицо, Манами, вырванный из своих грез.

Онода задумался, не почудилось ли ему, что Манами назвал его имя до того, как увидел, кто там, и решил, что, наверное, и правда показалось.

— Привет, — несмело сказал он, слегка приподнимая руку, чтобы помахать. — Прости… Я не хотел помешать тебе…

— Ты не помешал мне, Сакамичи, — заверил его Манами, обращаясь к Оноде, пока тот стоял в нескольких дюймах от него. — Я как раз думал, увижу ли я тебя сегодня.

— О… в самом деле? — спросил Онода, чувствуя себя излишне польщенным тем, что Манами думает о нем, даже когда его нет рядом.

— Конечно! В конце концов, если бы я не увидел тебя сегодня, мы, вероятно, не смогли бы встретиться до самого конца рождественских каникул, — сказал Манами. — Ты же собираешься домой, навестить свою семью. Верно?

— Д-да, — сказал Онода. — А ты?

— Хмм. — Манами задумчиво поморщился. — Нет, не думаю.

— Не поедешь? — удивленно спросил Онода. — Почему нет?

Манами пожал плечами.

— Не знаю. Я не очень близок с моим отцом, и не думаю, что он по мне скучает. А здесь есть метлы, и целых две недели не будет людей, которые пытаются говорить мне, что делать, так что для меня будет идеально просто остаться здесь! — весело рассмеялся он.