«Как заводить друзей и выигрывать в квиддич» (ЛП)

Первым делом их заставили маневрировать между разноцветными флагами, магическим образом подвешенными в воздухе, как можно быстрее, но не врезаясь в них. В этом Онода уже неплохо преуспел, хотя его умения пострадали от постоянного страха, что на него накричат. Был один новобранец, которому особенно не удавались быстрые повороты и на которого обрушилась большая часть изысканных выражений Аракиты, и Онода знал, что последнее, чего бы он хотел, — это стать мишенью для гнева охотника.

— Блядь, да вокруг флагов, неуклюжий идиот! Не таранить их!

— Что я только что сказал? Ебать копать…

Это продолжалось около пятнадцати минут, Аракита то раздавал указания, то ругался, пока наконец они все, к счастью, не закончили. В любом случае, у новых кандидатов не было ни шанса собраться, перед тем как начать выполнять новое упражнение.

Аракита, с подергивающимся правым глазом, построил их в круг, по-прежнему на метлах, и сказал:

— Ну, это было целиком и полностью ужасно. А хорошая новость в том, что следующее упражнение такое простое, что мне, наверное, даже не придется постоянно водить вас за ручку. Это упражнение на передачу, поэтому по моему сигналу вы должны сделать большой круг. Потом вы получите мяч; вам нужно выбрать кого-то и бросить мяч ему. Целиться в грудь — все, что летит выше или ниже, — плохая передача, а если вы сделаете плохую передачу в игре, мы потеряем мяч, — он прищурился. — Достаточно просто? Как только мы начнем, я буду перемещать вас, так что вам придется бросать вверх, вниз и назад, это даст вам представление о том, чего можно ожидать во время настоящей игры.

Это звучало разумно, и Онода, конечно же, понял важность упражнения, но вскоре ему стало ясно, что эта область его способностей, если говорить о том, чтобы быть охотником, вызывала опасения. Онода никогда не был особенно хорош в передачах — его руки были слабыми, и ко всем видам спорта, в которых необходимо было бросать, он всегда питал особенную неприязнь.

Естественно, в ходе упражнения Аракита понял это очень быстро.

— ЭЙ, ЧЕТЫРЕХГЛАЗЫЙ, ТЫ ЭТО НАЗЫВАЕШЬ ПЕРЕДАЧЕЙ?

С этого все пошло по наклонной. Онода не только не справлялся с упражнением на передачу и не мог бросить квоффл достаточно далеко, чтобы добросить до другого игрока, или точно, чтобы удовлетворить Аракиту, но и нервы его были полностью вымотаны. Он так сильно боялся сделать что-то не так, что не мог следовать даже простейшим указаниям, что, неудивительно, еще больше раздражало Аракиту.

И когда Аракита объявил, что они заканчивают «этот унылый ебучий спектакль», Онода испытал такое облегчение, что у него даже не было сил пожалеть о том, что он, вероятно, только что уничтожил любой свой шанс попасть в квиддичную команду.

Во всяком случае, сначала.

Только когда он подошел к одной из скамеек, стоявших по краям площадки, и сел, он вспомнил, почему так сильно хотел в первую очередь этого, и неуверенность снова начала терзать его.

Он провалится — уже провалился, скорее да, чем нет. Оноде никак не попасть в команду теперь, после того, как он так плохо показал себя. Аракита его ненавидел. Несмотря на все его усилия и все тренировки, Онода позволил всему пропасть впустую.

Он подвел Имаизуми и Наруко, которые трудились изо всех сил, чтобы попасть в свои команды, и с нетерпением ждали, что смогут сыграть в квиддич с Онодой… Они скажут, что все в порядке, и постараются успокоить его, конечно же, но он знал: в глубине души они будут, по крайней мере, немного расстроены.

Но хуже всего было то, что он подвел себя. Он был таким идиотом, что позволил себе подумать, что если он очень сильно захочет чего-то, то у него получится — разве ему не следовало уже знать лучше? Некоторые люди могли выделяться и делать удивительные вещи, и Онода не был одним из них. Он должен был признать это в самом начале и избавить себя от проблем.

Очевидно, что Манами вообще не понимал его, и любой интерес, который он мог испытывать к Оноде, был неуместен. Онода не винил его за желание найти друзей получше.

Онода был так погружен в свои сомнения, что почти не заметил, когда кто-то сел на скамью возле него, хотя уже замечал, что этого человека трудно игнорировать. Он был высоким и бледным, с копной зеленых волос, которая в значительной степени уменьшала возможность того, кто это мог быть.

Несколько долгих минут они сидели рядом в тишине. Сгорбленный Онода смотрел на землю между своих ног, пока Макишима от нечего делать вытягивал нитку из своих перчаток. Тем не менее Макишима наконец перестал ерзать и вздохнул, бросив быстрый взгляд на Оноду.

— Ну… Аракита говорит, что твои броски были самыми худшими из всех, что он когда-либо видел, — тоном светской беседы сказал четверокурсник.

Онода пристыженно отвернулся.

— Мне правда очень жаль. Я потратил ваше время, и…