Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

– Спасибо тебе, Ладушка-матушка, сестрица-красавица! – сказала счастливая Смеяна.

– Слово-то доброе я сказала, – ответила богиня, – а поверил-то Горыныч не мне, а вам! Если бы Веприк с вами сюда не добрался да не доказал бы, как люди любить умеют, никогда бы Змей за своей тоской чужого горя не увидал.

Лада пресветлая засмеялась, встала рядом со Смеяной и так они стояли вдвоем, словно две сестры: высокие, гордые, золотоволосые. Тут только Веприк заметил роскошные одежды своей матери: голубые и синие шелка, разукрашенные вышивками и драгоценными камнями по вороту, жемчуг в косах, резные браслеты.

– Маманечка! – удивился он. – Королевна ненаглядная! А как же ты во сне ко мне приходила в одной рубашечке?

– Ты сам меня во сне придумывал, сыночек, – начала объяснять мать, но задумалась. – Постой-ка, – сказала она. – Хорошие ли были сны?

– Очень хорошие!

– Так значит, это Ладушка сны тебе присылала, чтобы ты не унывал! – Смеяна снова поклонилась богине.

– Тетя Лада! – воскликнул Веприк. – Как же это получается? Все боги по одному чуду обещали, а ты не одно, а много… постой… да ведь еще голубка, которая дорогу нам указывала – это ведь тоже твоя посланница…

Лада взъерошила маленькому охотнику выгоревшие золотистые волосы и спросила:

– Скажи-ка мне, а молодой козопас Али, который пожалел чужую девочку и готов был из-за нее поспорить со всей деревней – это разве не чудо?

Веприк озадаченно посмотрел на прекрасную богиню.

– А товарищ твой Чудород, когда он свою жизнь ради вашей отдавал, – не чудо ли это?

– Чудо! – шепотом подсказал Чудород, дергая Веприка. – Еще какое!

– А Мирослав Непоседа, сурожский купец, широкая душа? А Чернобород, бондарь из Киева, добрый и веселый человек, который сейчас твоему тятьке через забор частушки поет? – разве можно не дивиться на таких людей?

– И Добрило наш! – добавил мальчик, берясь за бортникову крепкую руку.

– И Фудя, отважный перелетный грек! – напомнил Добрило.

– И маманюшка моя! И батянька! – крикнул, волнуясь, Веприк.

– И ты сам, богатырь мой ненаглядный! – сказала Смеяна.

– Ах ты, любимый мой мальчик, маленький и глупый! – засмеялась Лада. – Да разве может любовь остановиться на одном-единственном чуде?! Ее волшебства бесконечны и неисчислимы.

Лада улыбнулась, а над садом и дворцом выгнулась небывалая радуга, озарившая полнеба.

– Волшебства, значит неисчислимые, – озабоченно бормотал Чудя. – Это хорошо. А я вот так и хожу с дырявым зубом. Нельзя ли…

Но на том месте, где стояла пресветлая богиня осталась только Смеяна, обнимавшая своих детей. А на сад и на всех, собравшихся в нем, сыпался, сияя и обещая всем счастье, удивительный дождь – красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.

Глава 42. По домам!

Столько волнений выпало Веприку в тот радостный день, что он чуть не забыл про Фукидида – спасибо Добриле, что напомнил.

Горыныч указал на дальнюю башню. Торопясь, взбежал мальчик по узкой стеклянной лестнице и в библиотеке среди книг и ученых рукописей обнаружил Фукидида, который был очень увлечен – только он не читал, а обнимался с кем-то, кого поначалу Веприк принял за другого Фукидида – так похожи были их большие носы, черные глаза и кудрявые макушки. Потом только мальчик сообразил, что второй Фукидид ростом меньше и к тому же – не мужчина, а женщина: толстенькая, улыбчивая, глазастая, носатая, с целым водопадом темных, отливающих золотом кудряшек.

При виде мальчика Фукидид радостно вскрикнул и бросился к нему, но вернулся к подруге и начал что-то объяснять по-гречески, размахивая руками и крича во все горло. Потом он все-таки добежал до Веприка и начал его обнимать, а потом от радости запел "Ой, да то не зоренька ясная!.."

Маленький отважный березовец пересказал товарищу все, что случилось после пленения того драконом: как вернулась голубка и принесла в заснеженную Березовку берестяное письмо из Африки, как отправились друзья в путь по зимнему лесу, как послал им лес могучих туров, которые довели их до Киева, как торговые греки показали им карту и объяснили, где искать Змея, как мохнатый Велес подарил им чудесных верблюдов, а грозный Перун защищал по дороге из Киева до Сурожа, как вольный Стрибог за три дня перенес березовский отряд через три моря, а потом их поймали кочевые арабы и отвезли в черные пески, но солнечный Даждьбог умерил земной жар и в песках выросли деревья. Грек ахал, вскакивал с места, хлопал в ладоши, иногда от волнения забывая перевести что-нибудь на греческий язык для своей жены, и тогда она больно щипала его, потому что сама слушала с большим интересом и тоже ахала, вскакивала с места и хлопала. Веприк поведал им, как светлая Лада уговорила Змея Горыныча больше не разбойничать и он по собственному желанию отпустил всех своих пленниц на волю.

Слушатели так обрадовались, что снова принялись обнимать Веприка.