Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

– Эй! Бестолково село! – позвала Лада, когда ей надоело молча красоваться. – Не пора ли вам рты закрыть, а то как бы ворона не залетела?

Березовцы послушно закрыли рты, но в следующую секунду снова их разинули и радостно закричали:

– Лада! Лада!

– Она самая! – согласилась, улыбаясь, богиня. – Показалось мне, что нужна вам моя помощь – вот и пришла.

– Да как же ты нам поможешь? Мы войной на чудище поганое собираемся, это дело не женское, – сказали мужики. – Разве ты можешь дунуть, как удалой Стрибог, чтобы Змей полетел вверх тормашками?

– Дунуть? – с насмешкой переспросила красавица. – Вот еще! Может, мне в него еще и плюнуть?!

– А молнией по макушке долбануть, как могучий Перун, ты не можешь? – спросили на всякий случай мужики. – Или сжечь небесным светом, как солнечный Даждьбог? А звериный Велес голыми руками змея задушил бы…

– И что это вы мне все какие-то безобразия предлагаете?! – возмутилась Лада. – Хороша была бы богиня любви: кому – по макушке долбануть, кого – голыми руками задушить!

– Так как же ты хочешь со змеем справиться? – удивились мужики.

– Поговорю с ним, – обронила Лада через плечо, а сама уже направлялась по зеленому лугу к логовищу.

– Стой! Не ходи, светлая, съест он тебя! – закричали березовцы.

– Я с тобой! – крикнул Веприк, догоняя красавицу.

– А на что ты мне нужен? – насмешливо поинтересовалась она. – Разве ты меня защитить сможешь?

– А вот, когда чудище есть тебя станет, я скажу: ешь лучше меня! – упрямо проговорил маленький охотник и насупился.

– Это ты что же думаешь, что ты, козявка, вкуснее меня, пресветлой Ладушки?! – возмутилась богиня, а у самой веселые искорки закружились в синих глазах. – Ладно, защитник, пойдем со мной. Только чур уговор: змея не ругай, не обижай, душить его голыми руками не лезь, дай нам поговорить по-человечески.

Она обняла мальчика правой рукой за плечи и бесстрашно повела к хрустальному дворцу, а по их следу расцветали дорожкой васильки и незабудки. Чудесный луг приветливо звенел кузнечиками, ласковое солнышко грело траву, цветы, букашек и отважных путешественников. Казалось, не могло быть нигде места прекраснее, чем вчерашняя гиблая черная яма.

Чем ближе, тем удивительнее становился сказочный дворец. Сквозь прозрачные стены видны были светлые комнаты, наполненные диковинными и прекрасными вещами: резными столиками, словно сплетенными из листьев, разноцветными подушками, коврами, занавесками, зеркалами, драгоценными ларцами, золотыми клетками с хвостатыми птицами. Самая высокая башня хрустального замка была опоясана балконом, который снизу казался просто очень большим, а на самом деле был так велик, что три телеги могли бы проехать там в ряд. На балконе находился сам хозяин дома – от удивления при виде гостей свесивший все три головы через перила. Поудивлявшись, он спрыгнул вниз, но вместо того, чтобы приземлиться, пронесся низко над головами Лады и Веприка, оглядывая их вытаращенными глазами. Мальчику показалось, что змей опасается его спутницы.

Змей сделал в воздухе полукруг и понесся обратно. Гости остановились, без тени страха ожидая встречи.

– Ладушка! – прошипел Горыныч, садясь перед пришельцами. – Будь здорова, красавица.

– Здравствуй, Горыня. Давно мы с тобой не виделись, – спокойно ответила Лада.

– Да, давненько… А это еще кто такой?!

– Что ж ты не помнишь, как в гости звал?! – срывающимся от волнения голосом выкрикнул мальчик. – Вот я и пришел! Отдавай мою маманюшку!

– Так это же богатырь из лесной деревеньки! – вспомнил Горыныч. – Кто бы мог подумать! Явился – не запылился!

Он в изумлении закрутил головами и захохотал. Веприк показал ему кулак, а нахальный гад в ответ – три толстых раздвоенных языка.

– Люди сказывают, ты разбойником стал? Крадешь матерей и милых жен? – строго сказала Лада.

– Люди! – с презрением повторил Змей. – Кто их слушает, глупых, мелких? Что они могут понимать?!

– Разбой есть разбой, Горыня, его нельзя допускать, – серьезно сказала богиня.

– Уж не ты ли мне помешаешь?! – загрохотал Змей, вздымая над Ладушкой свои страшные пасти. Из них неслось горячее злобное дыхание.

Вслед за этим из всех шести горынычевых глаз полились слезы и пасти, перестав скалиться, захлопнулись и униженно пригнулись.

– Не надо, Ладушка, – тихо попросило чудище, сморкаясь носами и всхлипывая.

– Я внушила ему щемящую любовь, – пояснила Лада для Веприка. – Не хотела я тебя мучить, Горынюшка, прости, – она махнула рукой и наваждение рассеялось.

– Устал я, – пожаловался Змей, шлепнув на землю уродливую среднюю голову.

– Тетя Лада, что это с ним? – зашептал Веприк, теребя спутницу за платье.

– Любовь он ищет, – тоже шепотом ответила Лада. – Хочет настоящую любовь отыскать, да, видишь, не везет ему никак.

– А он себя хотя бы в воде болотной когда-нибудь видел? – опешил юный березовец. – Он знает, что он – змея поганая, а не человек? Кто ж его с тремя-то головами да с чешуей на брюхе полюбит?!