Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Зиму провожать пожелал великий князь вместе с народом. Во дворе поставили разнообразное угощение, а на высоком крыльце сидел сам хозяин с важными гостями. Пировали так весело, что даже не заметили Змея Горыныча, совершавшего над городом большой круг и примерявшегося, куда бы приземлиться.

По одну руку от Красна Солнышка находился греческий купец Креонт, а по другую – жевал вареную курицу Тетеря, березовский охотник.

– Послушай меня, великий князь, – шепотом говорил Креонт. – У меня к тебе секретное дело по торговой части. Может получиться большая выгода…

– Что? – переспрашивал Владимир, в шуме праздника ничего не слыша.

– Секретное дело! – повысил голос грек.

– Курица жесткая, варить надо было лучше, – ворчал Тетеря.

– Что ты говоришь? – еще громче переспросил торгового грека Владимир, заглушая сипенье скоморошьих дудок, дувших гостям прямо в уши.

– Секретное дело! – заорал Креонт. – Редкий товар!

Все участники пира с интересом повернулись к высокому крыльцу.

– И что за товар? – поинтересовался великий князь, отпихивая скомороха с дудкой.

– Шкурки ежиков, – таинственно заговорил, наклоняясь к нему, грек. – Дивный мех, русское чудо! Предлагаю хорошую цену, только ты больше никому их не продавай – ни армянам, ни французам, – только нам, грекам.

– А что, на ежиках теперь мех растет? – хмуро спросил Красно Солнышко Тетерю.

– Да я у тебя уже столько сижу, что на них и поганки могли вырасти, – недружелюбно отвечал охотник.

Владимир вздохнул, соображая, как ему отвязаться от приставучего греческого купца.

– Значит так, – решил он. – Шкурки с ежиков обдирать запрещаю! Они от этого,.. – Владимир задумался.

– Болеют, – подсказал Тетеря.

– Болеют! – подтвердил Владимир. – Разрешаю их брить! Весь мех, какой получится, пусть греки себе забирают, нам не жалко… Так где, ты говоришь горы золотые спрятаны? – как бы невзначай спросил он, снова поворачиваясь к Тетере.

– На бороде, – невозмутимо отвечал березовец, объедая куриную ножку.

– А с ежиками что нам делать? – поинтересовался Креонт.

– А? С какими ежиками? – Красно Солнышко был недоволен, что его отвлекают.

– С бритыми, с какими же еще.

– Рубашечки им шейте, а то у них пузо замерзнет, – посоветовал Тетеря.

– Куда золото спрятал? – толкнул князь охотника. – А, Тетеря?

Но Тетеря только пожал плечами.

– Ты почему меня не слушаешь? Князь я или не князь?! – не выдержал Красно Солнышко.

– Да какой ты князь, – мрачно отвечал Тетеря, охотясь в миске за соленым рыжиком. – У тебя по Руси змей летает, а ты и не чешешься…

Раздался треск и Горыныч мимо ворот ввалился на княжеский пир.

–…вон, по Киеву, как у себя дома разгуливает! – продолжал охотник и в подтверждение своих слов указал на Змея, отряхивающего с себя обломки забора.

Люди во дворе завопили от ужаса. Грек Креонт спрятался за князя Владимира, а князь – за Тетерю. Прочие гости бегали по двору в поисках укрытия или дрались из-за места под столами.

– Давай-ка, богатырь, поговори с великим князем, – подсказал Змей Горыныч, когтем пододвигая мальчика вперед. Однако в общем шуме и движении Веприка никто не замечал.

Тогда он взобрался по змеевой шее и оттуда, как с дерева, закричал Владимиру:

– Ты зачем батьку моего в плену держишь?!

– Ты зачем батьку моего в плену держишь? – грозно повторил Горыныч, чтобы все слышали – так что оглушенный Веприк съехал ему на спину. Горыныч тремя головами кивнул на Тетерю.

– Да если бы я знал, что он тебе батька,.. – в великом испуге начал оправдываться князь. – Разве ж он в плену? Да он же у меня в гостях сидит!.. с прошлой осени… Ну и детки у тебя, Тетерев, – шепотом заметил Владимир соседу. – Они у тебя все трехголовые или только этот? В маму что ли?

У Тетери у самого язык отнялся при виде новоявленного сыночка.

– Какой я тебе батька?! – закричал он наконец. – Гад ты ползучий.

– Не ползучий, а летучий, – с достоинством поправил Горыныч.

Тетеря прицелился кинуть в Горыныча рыжиком.

– Говори, где жена моя Смеянушка?!

Тут сошла на землю и сама Смеяна, одетая для удобства сидения на драконе в арабские легкие шаровары, расшитые серебряными звездами и полумесяцами.

– Ого! – восхитился князь Владимир, высовываясь из-за Тетери. – А вы, наверно, иноземная гостья! Парле ву франсе, мадемуазель [12]?

– Не мадемуазель, а мадам [13), – холодно поправила Смеяна. – Я за мужем своим любимым, за Тетеревом Людмилычем, прилетела.

––

[12] мадемуазель – (франц.) обращение к незамужней девушке

[13] мадам – (франц.) замужняя женщина, обращение к замужней даме

––

– Ох! – испугался князь. – Конечно, конечно – я ж его не держу. Очень хороший муж, одобряю ваш выбор. И сыночек трехголовенький, славный такой мальчонка. Мордочки смышленые, мамина радость… Как хорошо было бы, если б его тоже отсюда кто-нибудь забрал!

Но князя не слушали: на Тетерю с одной стороны налетела Смеяна, с другой – Веприк, с третьей – Дуняшка, а с четвертой – подлез Чудя, и все вместе, хохоча и обнимаясь, они покатились по двору.

– Ты, кажется, хотел у Тетерева Людмилыча что-то про клады узнать? – напомнил князю Змей.