Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

Змей обернулся и, повинуясь хозяйскому взгляду, в хрустальной стене растворились вдруг невидимые ворота. Боясь, как бы они не закрылись, Веприк бросился бежать во дворец. Он стремглав миновал стеклянные комнаты и коридоры и неожиданно оказался в зеленом саду, занимавшем всю среднюю часть дворца.

В саду, словно диковинные птицы, гуляли повсюду несказанные красавицы из разных земель – в богатых одеждах и браслетах, но невеселые. Мальчик заметался по цветным дорожкам, обнаруживая, как велик сад.

– Мама! – крикнул в отчаянии он и сто прекрасных женщин вздрогнули и прижали руки к сердцу, гадая, не их ли зовет родной голос. И вдруг совсем рядом, в кружевной беседке из висячих зеленых ветвей, мальчик увидел Смеяну. Она, не понимая еще, что происходит, говорила подруге:

– … наверно, на санках сейчас катаются. Только бы Тетеря не забывал их у печки сушить. У вас во Франции печки есть?

– Маманя! Родненькая! – завопил Веприк.

Смеяна вскочила с места.

– Сыночек! – только смогла проговорить она и залилась слезами.

– Не плачь, мама!.. – воскликнул мальчик, но больше не успел сказать ничего, потому что сам расплакался, кидаясь в материнские объятья.

– Вепрюшка! – плакала Смеяна, осыпая сына поцелуями. – А батянька твой где? А Дуняшка?

– С батянькой все хорошо, – успокоил маму юный охотник, вытирая рукавом опухший от слез нос. – Он в подвале у князя сидит.

Тут же нашлась и Дуняшка: остальные участники отважного отряда входили в сад – и пресветлая Лада, и Горыныч тоже с ними.

– Мама! – уверенно и радостно сказала Дунька, увидев мать.

Такого счастья Смеяна не вынесла, она пошатнулась и упала в обморок.

Дунька побежала к маме, но ее внимание отвлекла огромная желтая груша, свисавшая над ступеньками. Дунька присела около лежащей на дорожке Смеяны и, протягивая спелый плод, посоветовала:

– Ам! Кусна! Мама, ам!

– Не охотница, – проворчал Веприк, косясь на сестренку. – Очень уж болтлива!

Убедившись, что мама грушу не хочет, Дуняшка уселась поудобнее и съела ее сама.

Глава 41. Конец змеиного плена

Жители волшебного замка не успели перевести дух после волнующих событий, а ответ змею был уже приготовлен – из ближних кустов вылезла сутулая бородатая фигура в арабском халате, подвязанном веревочкой, и с торжеством заявила:

– Ага, гадючья твоя душа! Попался! Я тебя, огнеплюя хвостатого, предупреждал: приедут наши мужики и спасут меня! А тебе надают по трем шеям, чтобы больше не безобразничал. Так тебе и надо, трехголовая твоя рожа!..

– Трехрожая твоя голова, – поправил Чудород.

– Не мешай, Чудя, – раздраженно отмахнулся староста Пелгусий. – Не перебивай старших… О чем я говорил?.. Так вот! Вот они какие, наши мужики березовые!.. то есть березовские! В огне не горят и в воде не тонут! Богов уважают! Добрались до твоего поганого царства!.. И какая-то баба незнакомая вместе с ними, – добавил Пелгусий, подозрительно глянув на Ладу. – Наверно, они ее тоже спасли где-нибудь по дороге… Эй, ребята, а вы нас точно спасать пришли, а не сами в плен попали? – шепотом уточнил он у односельчан.

Выглядел староста настоящим попугаем: вышитые туфли с загнутыми носками, маленькая ярко-зеленая шапочка из пальмовых листьев, широкий халат в яркую полоску и голый живот, вылезавший из халата по случаю теплой погоды. Бороду свою Пелгусий тщательно расчесал и, чувствовалось, побрызгал каким-то ароматным отваром.

– А ты как думал?! – кричал Пелгусий. – Унес из деревни старосту – не бортника какого-нибудь! не охотника! не бабу глупую! – а ста-рос-ту! Главнейшего человека! – старик погрозил Горынычу пальцем. – …и думаешь, так его тебе и отдали! Не-е-ет, наши мужики старосту своего кому попало не отдают!.. И дедушке Пелгусию рожи не делают! – строго добавил он, потому что Дунька пролезла вперед и передразнивала его, старательно перекашивая щекастое личико. – Так. А что же вы, мужики, его не связали? – продолжал старик с укоризной. – Сбежит ведь, злодей!

– Уважаемые дамы, я хочу сделать объявление! – Горыныч попытался заглушить вредного старика своим троекратным шипением.

– Да, уважаемые дамы! Я тоже хочу сделать объявление! – бойко подхватил березовский староста. – Змей Горыныч похож на червяка! Все слышали? У, чудище поганое, ненасытное, мерзопакостное, косолапое, кривохвостое,..

– Девушки, милые, я вас всех отпускаю на свободу, – сказал змей. – Простите меня за то, что вас украл… Обещаю, больше этого не повторится.

Переполох, поднявшийся в хрустальном дворце вслед за горынычевыми словами, невозможно описать: половина красавиц от радости заплакала, а половина – засмеялась. Столько счастливых слез было в тот день пролито, что от них вокруг замка образовалось соленое озеро, в котором Горыныч потом ловил и треску, и морских окуньков, и даже атлантическую селедку – рыбу костлявую, но очень полезную для здоровья.

А березовские путешественники склонились перед Ладой, богиней любви и красоты, в низком земном поклоне и сказали:

– Спасибо тебе, Лада пресветлая, любовь бесконечная, красота несказанная! Одно твое слово мир освещает, зло в добро превращает.