Как стать леди

– Моя дорогая супруга, если бы ты только ее видела! Меня сейчас смешит несообразность того, что мы говорим. При всем ее рубине, и гербе, и этих меблированных комнатах она – сама безупречность! Ей даже в голову не приходит, что в ней могут усомниться. Пятнадцать лет замужней жизни в Южном Кенсингтоне[10], три дочери в классной комнате и четверо сыновей в Итоне и то не могли бы выкристаллизоваться во что-то более безукоризненно прозрачное и чистое. А ты говоришь «может, она верит, что этот мужчина все-таки на ней женится». Что бы там ни происходило, я абсолютно уверен, что такой вопрос ей и в голову бы прийти не мог!

– Итак, я поклялся ей в верности, – завершил свой рассказ доктор Уоррен, – и позже она мне, конечно, расскажет больше, – он кивнул с уверенным видом. – Да, она посчитает необходимым рассказать мне больше.

И они отправились в свои комнаты, чтобы переодеться к ужину. Остаток вечера они провели за обсуждением этой волнующей истории.

Глава 20

Отъезд леди Уолдерхерст из Полстри, хотя и неожиданный, прошел спокойно и деловито. Осборнам сообщили, что она должна съездить в Лондон к своему врачу, и что тот посоветовал ей отправиться в Германию на воды. Эмили прислала им милое письмо с извинениями и объяснением. У нее не будет возможности вернуться в Полстри перед отъездом в Германию. Возможно, она вернется уже вместе с мужем, который прибудет в Англию где-то через два месяца.

– Он что, сообщил ей, когда вернется? – спросил у жены капитан Осборн.

– Она ему написала и попросила приехать.

Осборн ухмыльнулся.

– Он будет ей весьма обязан. Сейчас его наверняка просто распирает от важности, а мы знаем, что он из тех мужчин, которым нравится, когда их призывают принять участие в делах, которыми занимаются исключительно старые бабки.

Но о том письме, которое он в свое время заметил в стопке ожидавших отправки, он позаботился сам. Так что он знал, что, по крайней мере, это послание лорд Уолдерхерст не получит. Осборн вовремя узнал об истории с перилами. Легко было догадаться, что письмо, написанное сразу после инцидента, произведет на его светлость такое впечатление, что он и сам решит, что ему лучше бы быть дома. Женщина испугалась, наверняка потеряла голову и повела себя как дурочка. Через несколько дней она успокоится, и история уже не будет казаться такой зловещей. Как бы там ни было, капитан решил позаботиться об этом конкретном письме.

Чего он, однако, не знал, так это того, что судьба сама сыграла ему на руку, расстроив и без того ненадежную пищеварительную систему лорда Уолдерхерста, что, в свою очередь, привело к легкой лихорадке, что, в свою очередь, привело к тому, что его отправили на поправку в горы, куда почта доходила не всегда. В результате несколько сообщений от его жены где-то застряли. В то время, когда капитан Осборн обсуждал планы его светлости с Эстер, его светлость – с помощью докторов – занимался вопросами собственного здоровья, пребывая в раздражении от того, что немощь расстроила его планы, и, по правде говоря, вряд ли думал о жене, которая, как он полагал, с комфортом пребывала в Полстри-мэнор и коротала время в обществе маленькой миссис Осборн.

– А на какие воды в Германии она отправилась? – осведомился Алек Осборн.

Эстер снова глянула в письмо, не выказывая при этом большого интереса.

– Я бы предпочла, чтобы она не утруждала себя объяснениями, – заметила Эстер. – У нее есть манера в подробностях расписывать то, что тебе совершенно не интересно, и забывать упомянуть то, что действительно представляет интерес. Она очень подробно пишет о своем здоровье, о своей симпатии ко мне и моей к ней. Она совершенно очевидно полагает, что мы вернемся в Псовую ферму, и пытается прикрыть отсутствие гостеприимства всякими словесами.

Она выглядела и говорила совершенно естественно, но при этом играла роль, и играла хорошо. Эстер выбрала образ вздорной, эгоистичной женщины, разозленной тем, что ей придется оставить обиталище, которое ее устраивает.

– На самом деле она тебе нравится ничуть не больше, чем мне, – внимательно посмотрев на нее, заметил Осборн. Если бы он мог быть столь же уверен в ней, как уверен был в Амире!

– Не знаю, с чего мне так уж ее обожать, – сказала она. – Когда ты богата, легко быть добренькой. Ей это все равно ничего не стоит.

Осборн сделал себе добрую порцию виски с содовой. На следующий день они вернулись на Псовую ферму. Он и раньше в течение дня не раз подкреплялся виски с содовой, теперь же его свидания со стаканом участились настолько, что вряд ли за весь день находилось хоть несколько часов, когда он полностью отдавал себе отчет в своих действиях.

«Немецкие минеральные воды», к которым отправилась леди Уолдерхерст, были куда ближе к Полстри, чем кто-либо из них мог предположить. Находились они всего в нескольких часах езды по железной дороге.