Как стать контрабандистом

Кадаврик картинно задрал свои белёсые бровки, всем видом показывая, что просто наповал сражён безмерной наглостью преступника, давно и бесповоротно загнанного в угол такими очевидными и неоспоримыми фактами.

– Account transactions, – очень медленно, уже сдерживаясь из последних сил, попросил я, – Это просто сводки по счёту, а тут нужны копии Currency payments. Они есть по каждому платежу.

Кадаврик оглянулся на судью и вздохнул. Но тут вскочил Тони.

– Нам вернули первичные бухгалтерские документы компании. Я с собой захватил папки только за 2008 год. Остальные лежат у меня в машине. Их надо сейчас принести?

Судья медленно покачала головой.

– Тогда, для начала мы рассмотрим сомнительные платежи прошлого года. Если этого будет недостаточно, то обратимся к более ранним.

Прокурор двинулся в сторону Тони, покрутил перед ним своей «гармошкой», а только потом указал на какую-то точку. Тони выбрал и раскрыл толстую папку и стал листать бумаги.

– Наше слово с делом не расходится, – нервно замычал я, наблюдая за затянувшимися поисками, – На ветер не швыряем мы… бабло.

Тони закончил поиск и указал на документ. Прокурор забрал папку и так раскрытой принёс, и показал её мне. Я взглянул на копию платёжки и жестом попросил открыть прикреплённый к ней счёт. На каждом документе стоя штамп бухгалтерии и вписаны колонки цифр бухгалтерских проводок.

– И где тут тайна? – меня опять стало захлёстывать, – Теперь готов ответить.

– Кому и за что предназначались эти деньги? – задавая мне этот вопрос, судья упорно сверлила глазами прокурора.

– Ваша честь, здесь во всех документах очень разборчиво напечатано «Payment according to the Contract No 3 dated 080216 for dairy (milk production) and transportation. First payment». Специально для господина прокурора сообщаю, что это первая часть оплаты за молочный завод, который установили в Подмосковье. Точный адрес можно найти в транспортных документах. Номер контракта указан, значит, его оригинал обязательно есть в бухгалтерии. Иначе при аудиторской проверке возникли бы серьёзные проблемы. Я помню эту поставку. Российская сторона решила сэкономить на упаковочной линии… даже могу рассказать какие проблемы затем стали их преследовать. Завод сделан в Италии. В контракте есть все их координаты. Контракт подписан шестнадцатого февраля, а оплата по нему произведена только двадцать третьего марта. Как я вам и говорил, что всегда существуют задержки. Моя компания произвела оплату на следующий день после поступления денег из России. Вы уже сообщили итальянцам, что они коварные преступники?

Прокурор открыл рот, но его перебила судья:

– Достаточно, – она стукнула молотком, – Представленные обвинением документы требуют дополнительной доработки. Ещё вопросы есть?

Тони развёл руками, а Кадаврик отрицательно покачал головой.

– Вернитесь на место, – это явно в мой адрес, – Объявляется перерыв на 30 минут.

Я левой рукой подхватил недопитую чашку кофе, а правой вцепился в бутылку минералки и сделал просто невероятный глоток. Поперхнулся так, что расплескал кофе на стол. На глазах выступили слёзы, а в нос шарахнуло газами. Сушняк фраера погубит.

Проморгавшись, я поспешил за хмурым Жопцом, который нетерпеливо указывал на дверь. Все обсуждения с Тони оставим на потом. Сейчас мне надо срочно покурить и понять происходящее. Заодно и Жопец избавится от накопившихся естественных потребностей и понизит свой текущий уровень говнистости.

Я даже успел насладиться двумя длительными перекурами на заднем дворе, прежде чем нас пригласили в зал суда.

Не знаю как окружающих, но меня дико раздражает, что дело слеплено так грубо и элементарно безответственно. Плевать на следователей, но прокурор-то должен же хоть немного уважать себя, а не только выступать попкой, тупо озвучивая всё, что подсунут. Доказательства, которые никто не желает проверять. Выводы, которые вообще ни на чём не основываются. И прямо-таки всеобщая клиническая уверенность в своей абсолютной правоте и непогрешимости. Интересно, а судья хоть понимает, как она лажанулась в деле Устюхина? Или тут так принято? С глаз долой – брехню в архив?

Жопец стал нервно поглядывать на часы и, наконец, показал на дверь. Последний раунд на сегодня. А может и вообще? Как хотелось бы в это поверить.

В зале меня ждала приятная неожиданность. Тони с сыном поменялись местами. Не успел я сесть, как сын негромко, но напористо зашептал:

– Делай непроницаемое лицо. Твои гримасы тут всех бесят. Особенно судью. А она принимает окончательное решение. Здесь не цирк и не театр, а солидное мероприятие.

– Тони говорил, что надо держаться очень расковано.

– Но не кривляться же и не так откровенно ржать.

– Ладно, учту. Сам видишь, что творится. Не пойму, это они так прикалываются или медицина отступилась.