Как спасти жизнь

– Приятно со всеми вами познакомиться. Послушайте, я не хочу вас прерывать. Я просто спустилась сюда, потому что… – она показывает в сторону пирса. Море плещется о берег, волны – черные от обугленного дерева и парящих птиц.

– Может быть, они попытаются что-то предпринять, – говорю я.

– По-моему, это безнадежное дело, – возражает Спайк; Зойи сердито хлопает его по руке, и они начинают препираться.

Керри отворачивается, чувствуя себя неловко, но затем оборачивается снова.

– Джоэл, послушай. Ты знаешь, где меня найти, если когда-нибудь захочешь поговорить.

Я замираю. Я хочу последовать за ней прямо сейчас и попросить ее помочь мне, потому что все идет не так, я проваливаюсь в глубокую яму, и, возможно, она единственный человек, который способен вытащить меня оттуда.

Но она и так сделала для меня более чем достаточно, и посмотрите, к чему это ее привело.

– Приятно это знать, – произношу я, желая казаться умным. – Просто набрать 999, верно? Уверен, что в один прекрасный день это пригодится.

Я вижу, как она моргает, и понимаю, что снова причинил ей боль. Когда она уходит, я провожаю взглядом ее плечи с зелеными накладками, пока она не теряется в толпе. Модное кафе со стеклянными дверями начинает играть Nessun Dorma[39] на полную громкость, и я ненавижу себя даже больше, чем того, кто устроил этот пожар.

30 апреля 2003 года 24. Керри

Когда на пути к самолету мы пересекаем взлетно-посадочную полосу, парашюты тяжело давят на наши спины, а от солнца у нас слезятся глаза, и мои попутчики выглядят испуганными.

Я не могу дождаться.

– Просто помните, что вы в абсолютно надежных руках.

Слишком безопасно для меня. Я хотела совершить прыжок в одиночку – вряд ли считается, если ты привязан к кому-то, кто точно знает, что делает, – но остальные струсили.

Я забираюсь последней, после двух коллег из диспетчерской, которые тоже собирают деньги для санитарной авиации, женщины, прыгающей ради приюта для ослов, и пережившего рак человека, который делает это для исследовательского фонда.

– Все пристегнуты? – кричит пилот, прежде чем выруливать на взлетно-посадочную полосу, и сначала я слышу, а затем чувствую всплеск мощности двигателя. – Поехали!

На самом деле сегодняшний день был идеей Тима. После того как я получила свой третий штраф за превышение скорости, он предложил мне найти менее дорогой способ получить удовольствие:

– Ведь это же равносильно сжиганию десятифунтовых банкнот!

У него добрые намерения, хотя я сомневаюсь, что этого будет достаточно, чтобы избавиться от беспокойства, которое делает меня вспыльчивой и агрессивной дома и на работе. Иногда мне кажется, что я сломаюсь в этом бунгало, но прилив адреналина, кажется, снимает напряжение.

Шум и вибрация нарастают, и даже я чувствую, как учащается мой пульс, потому что этот самолет либо взлетит, либо рассыплется на сто тысяч кусочков…

Мы в воздухе.

О. Боже. Мой.

Это полет, каким он и должен быть! Не то что в пафосном авиалайнере, доставившем нас в Барселону. Я ощущаю, как мы поднимаемся. И это рай.

– Кажется, меня сейчас вырвет, – под защитным шлемом видна только небольшая часть лица моего руководителя, но его кожа бледна.

– Медленные, глубокие вдохи, босс. У кого-нибудь есть бумажный пакет?

Он прищуривает глаза.

– Хватит таращиться!

Я выглядываю из маленького иллюминатора: зеленые поля превращаются в квадратные лоскуты, а реки – в серебряные нити, сшивающие их вместе. Где-то далеко справа земля уступает место морю, и я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, смогу ли я увидеть свой дом.

– Это Брайтон!

Два пирса – один усеян цветными пятнами, другой похож на груду обугленных спичек – вырисовываются в синеве.

Мой парашютист, Томми, ухмыляется мне.

– Нет ничего лучше, чем вид с высоты птичьего полета, верно? – он указывает на высотомер, когда мы проходим семь тысяч… девять тысяч… одиннадцать тысяч футов.

Прыжок с такой высоты кажется невероятным. Но я не боюсь.

– Вошел последний, вышел первый, – слышен в наушниках голос Томми.

Я хочу, чтобы все было именно так. Хочу, чтобы небо принадлежало мне.

Томми открывает дверь, и мы вместе занимаем позицию на краю. Он в последний раз вопросительно поднимает вверх большой палец.

– Готова, Керри?

– Давай сделаем это.

Пауза, прежде чем он начинает действовать, длится вечно. А потом…

Падение

падение

падение

Облака, холодный, сверкающий воздух, и мое тело во власти гравитации, когда мы стремительно приближаемся к прекрасному изгибу поверхности…

Когда Томми активирует парашют, я ощущаю сильный толчок, и теперь нас как будто засасывает вверх, к… небесам? Или, возможно, к забытью.

– Хочу остаться здесь навсегда! – кричу я Томми.

– Так и знал, – отвечает он. – Как только увидел тебя… подумал… она одна из нас!

Я возвращаюсь домой в приподнятом настроении: не только из-за прыжка, но и потому, что чуть ли не по дороге домой мой босс предложил мне новую работу. Работа в штаб-квартире, большой скачок зарплаты: планирование жизнестойкости – после одиннадцатого сентября. Я рассмеялась.

– Планирование? Звучит как мой худший кошмар.