Как приручить Обскура (СИ)

И, разумеется, никаких телесных наказаний. Мальчик никогда не будет бояться, что Грейвз поднимет на него руку. Пусть вообще его не боится. Пусть его худшим наказанием будут нахмуренные брови отца.

И даже если он провинится, даже если провинится серьёзно — Грейвз, конечно, будет прощать. Потому что будет любить его больше всего на свете. Будет гордиться им. Будет хвалить его за каждый успех.

А мальчик?.. Конечно, будет любить в ответ.

Десять лет назад Грейвз надеялся, что он сможет. Водил на свидания красивых женщин, перебирая их, как запонки для званного вечера: рыженькая? Или брюнетка? Или блондинка? Все блондинки казались ему хорошенькими. Синеглазая?.. С пухлыми губами?.. Нет, не потому, что он собирался найти этим губам определённое применение — упаси Мерлин, ей потом целовать сына. Просто пухлые губы прекрасно выглядят, а он хотел, чтобы его наследник вырос красивым мужчиной.

Он смотрел на возможных избранниц внимательно, изучая черты лица, а те розовели и улыбались, думая, что он безумно влюблён. Он не был. Он представлял: понравится ли ему, если у мальчика будут эти глаза или нос такой формы?.. Если он будет похож на мать?.. Грейвз был достаточно либерален, чтобы позволить сыну не быть своей точной копией.

Он встречался с блондинками, брюнетками и рыженькими, с пухлыми и худощавыми, с американками, француженками, англичанками и каждый раз, прижимая к себе гибкое тело, понимал: он не сможет. Опять. Он не способен на секс с женщиной. Раз за разом надежда завести наследника таяла, как мираж. Отчаявшись исполнить свою мечту естественным способом, он обратился к магическим. И ужаснулся.

Магия могла помочь бездетной паре завести ребёнка, вот только цена этой помощи была непозволительно высока. Как вам понравится дочь ростом в один дюйм?.. А дочь, которой предсказано уколоться веретеном и заснуть на сто лет, погрузив в сон и свою семью, и всю страну? А сын, которого в положенное время придётся отдать какому-то морскому царьку? Фейри особенно любили баловаться тем, что сначала помогали зачать дитя, а потом забирали его к себе.

Персиваль очень хотел сына, но не для того, чтобы потом потерять его в результате проклятия.

А магия не умела создавать жизнь.

Грейвз бы решился на ритуал, пусть даже сложный, опасный, требующий сил и времени — если бы опасность потом грозила ему самому, а не наследнику. Но даже Тёмные искусства, позволяющие воздвигнуть голема из чужой плоти, не способны были вдохнуть в голема душу. Существовал лишь один долгий и трудный ритуал. Он длился девять месяцев, начинался с оргазма и назывался беременностью.

Честно говоря, несколько лет назад он думал, что близок к успеху. Он узнал, совершенно случайно, что в Европе, где Статут был куда мягче, деревенские колдуньи открыли какой-то секрет. Это было тем более удивительно, что деревенские бабки-ворожеи и знахарки никогда не отличались особенной магической силой, а зачастую вообще были сквибами, способными лишь на то, чтобы варить слабенькие зелья.

Персиваль взял отпуск на неопределённое время, единственный за всю свою службу в Конгрессе, и уехал в Европу — искать этот секрет. Через пару месяцев бесплодных блужданий по странам, в глухой карпатской деревушке он нашёл наконец одну ведьму, которая согласилась ему помочь. Способ, оказывается, был элементарным. Унизительным, но элементарным. Для лошадей, коров и свиней он работал — работал и для людей. Всего-то нужно было (предварительно напившись какого-то вонючего зелья) собрать семя (в определённую лунную фазу) и поместить его (одновременно с чтением стихотворного заговора) в предназначенное природой место, а дальше уже вступала в работу физиология.

Грейвз вернулся в Штаты ошеломлённым и вдохновлённым. После долгих сомнений нашёл молодую девушку, которой сумел довериться. Преодолев стыд, рассказал о своей проблеме. Пообещал, что в случае удачного исхода возьмёт в жёны. Добавил также, что после женитьбы (по вполне понятным причинам) не собирается её беспокоить постельными утехами, и если она потом заведёт себе любовника из приличной семьи, не скажет ни слова против. Единственным условием будет — не позорить его имя скандалами, а в остальном она будет совершенно свободна. Воодушевлённый надеждой, он даже пообещал, что готов будет признавать своими её детей от другого мужчины, лишь бы только она сумела обеспечить его наследником.

Они попытались один-единственный раз. Безрезультатно. Та девушка потом предлагала вторую попытку, но и первая была для его гордости настолько болезненной, что он не решился.

Теперь, кажется, он был готов пройти через это ещё раз. И ещё раз. И ещё раз, до тех пор, пока у него не получится.

— Мисс Порпентина Голдштейн, — доложил эльф, бесшумно появляясь в открытой двери.

— Спасибо, Лефмер, — отозвался Грейвз. — Пусть поднимется. Проводи её в музыкальную гостиную, если там всё готово.