Как приручить Обскура (СИ)

— Да-да, я так же подумал — как интересно… Такой сухой, скучный, унылый бюрократ — и одет с таким вкусом… Мистер Нокс, например, одевается как хваткий, амбициозный делец. А вот мистер фон Шперинг изо всех сил старается казаться не тем, кто он есть. Знаешь, что его выдаёт?.. Мантия. Она оторочена мехом пурпурного горностая — а это очень дорогой и очень редкий мех, поверь мне. Носить такое нужно уметь, я тебе даже вот что скажу, Трезоро — чтобы носить такое, нужно быть человеком с превосходным вкусом. И я ни за что не поверю, что недалёкий и ограниченый бюрократ, которым господин директор себя выставляет, способен так изящно сочетать в одежде мех, шерсть и шёлк. Это в определённом роде… вызов, — задумчиво сказал Талиесин.

Тесей смутился, чувствуя досаду. Ему и в голову никогда не приходило так внимательно вглядываться, кто и во что одет. И уж тем более делать из этого такие далекоидущие выводы. Его природная подозрительность уцепилась за эти слова, начала выискивать другие странности в поведении господина директора. А что, если Эйвери прав?.. С его намётанным глазом на мужчин такие вещи, наверное, действительно должны бросаться в глаза.

— Ну, а ты чем поделишься?.. — спросил Талиесин, отпустив его вторую лапу.

Тесей поделился подозрениями насчёт школьного зверинца, проведя Эйвери мимо пустующих вольеров. Тот оказался понятливым, связал одно с другим сразу. Риторически поинтересовался, как господин директор объяснит пропажу такого количества волшебных тварей, при его-то тщательном учёте всего и вся вплоть до письменных принадлежностей. На обратном пути к замку они прошли через школьные огороды. Тесей, чувствуя некоторую вину за то, что в прошлые разы был недостаточно бдительным, теперь пытался сунуть нос вовсюда, даже туда, где никогда не стал бы искать Тёмную магию. Потому что, в самом деле, что может быть невиннее грядки с морковкой?..

— А вот мистер Маргерит произвёл на меня самое положительное впечатление, — рассеянно сказал Талиесин, обрывая ветки какого-то цветущего куста, пока Тесей, опустив нос к земле, сновал между грядками с едва проклюнувшейся зелёной порослью. — Ты знал, что он своего рода легенда?.. До войны был лучшим капитаном команды Шармбатона, во время войны прикрывал эскадрилью Лафайет. Удивительный человек… А тебе он понравился?..

Тесей остановился и неопределённо фыркнул. Ему было мало дела до любителя квиддича. Он присмотрелся к нему, нашёл его неопасным и неинтересным. Валентайн Нокс волновал его куда больше.

— Да, я с тобой согласен, — задумчиво отозвался Талиесин. — Ему вроде бы можно доверять. Как полагаешь, стоит попросить его присматриваться к нашему американскому другу?.. Я имею в виду не того американского друга, который нам нравится, а того, который сел на его стул.

Тесей возмущённо гавкнул. И речи не могло идти о том, чтобы кому-то открывать детали их плана. Эйвери же казался таким осторожным — с чего вдруг в нём проснулась охота пооткровенничать с человеком, которого он едва знает?

— Ты согласен? — удивился Талиесин. — Тебе он тоже кажется надёжным? Я был уверен, что сейчас ты начнёшь со мной спорить.

Тесей яростно замотал головой, чтобы дать понять, что был понят совершенно неправильно, и что он резко против того, чтобы менять план действий на ходу.

— Не будешь спорить? — по-своему понял Талиесин. — Ох, Трезоро, я рад, что ты меня поддерживаешь. Мне казалось, у нас намечаются некоторые разногласия, но раз ты со мной согласен…

Тесей зарычал от ярости и оскалил зубы. Был бы от этого толк — он бы сейчас с чувством облаял его, выражая всё, что он думает по поводу этих идей. У него кончилось терпение, кончилось понимание, и только благодарность за спасение от варгов удержала его от срыва — иначе он гавкал бы до хрипоты, до дрожи, пока не сорвал бы голос.

— Я перестаю тебя понимать, Трезоро, — с лёгкой обидой заявил Эйвери. — Почему ты постоянно на меня рычишь? Я не сделал тебе ничего дурного!.. Между прочим, я даже попросил местных эльфов сервировать обед в моей комнате, раз ты так щепетилен, что не можешь брать еду с рук. Для тебя, — обида в его голосе была уже не лёгкой, а вполне ощутимой. — Я стараюсь о тебе заботиться! Если тебя это не устраивает — можем гулять каждый сам по себе.

Тесей, которого было раз плюнуть поймать на чувство вины, пристыженно опустил голову. Будь он в человеческом облике, он бы дал отпор на эти слова, и ещё какой, но эмоциональная собачья половина готова была скулить от такого тона и виться у ног, выклянчивая прощение. Ещё немного — и Тесей бы именно так и сделал, но…

— Раз ты не хочешь, чтобы мы были добрыми друзьями, даже не надейся, что я позволю тебе спать у себя в ногах, — от обиды Эйвери легко пошёл дальше, и теперь был полон сдержанного, но очень оскорблённого негодования.

Спать у него в ногах?.. Это что, должно было считаться привилегией?..